Записки хмурого политолога

Парад сексуальных большинств

     Антон действительно не знал, как ему быть. Друзья позвали его на одно мероприятие, и он очень хотел пойти. Но существовал риск разоблачения. Вдруг узнают знакомые! Нет, он, в общем-то, не скрывался, хотя на поставленный прямо вопрос отвечал уклончиво, но если узнают знакомые или не дай Бог его «загребут», то от объяснений родителям не отвертеться, а это значит, придется признаться. Антон пока не хотел признаваться. Не хотел расстраивать маму, ведь она так мечтала о сыне-гее.
     Кстати, гомосексуалов сейчас не принято было называть геями, лесбиянками или какими-либо другими словами, которые могли бы хоть как-то намекнуть на их отличительные черты. Теперь, приходя к врачу или заполняя анкету при приеме на работу, просто говорили или писали «предпочитает того-то либо того-то». Можно также было предпочитать средний пол. После того, как много лет назад в США какой-то обдолбай решил, что не мужик и не баба, подобное...состояние человеческой души получило широкое распространение. Антон боялся, что может произойти стирание полов вообще. Ему очень не хотелось думать о себе как об этом. Местоимение он его вполне устраивало, и он искренне не понимал, почему некоторые парни хотят променять его на она, ведь назовись он ею суть от этого не изменится. Впрочем, пока Антона должны больше волновать вещи не столь отдаленные.
     Вернувшись домой из школы, он решил сразу сделать домашнее задание по толерантоведению. В чем смысл этого предмета Антон тоже не понимал. Почему в начале учебного года просто нельзя всем напомнить о терпимости? Зачем изо дня в день перемусоливать одну и ту же тему. В новом (но не оригинальном) домашнем задании Антону нужно было написать сочинение на пять тысяч слов о том как он относится к тому, что новый премьер-министр Великобритании решил сменить цвет кожи в знак поддержки стран третьего мира.
      Еле-еле выдавив из себя тысячу слов на животрепещущую нынешнее общество тему, Антон опять задумался, стоит ли признаваться родителям. Как-то раз он даже претворился, что встречается со своим другом Пашкой. Мама выглядела такой
счастливой. Тем не менее, Антон был уверен, что она, несмотря на свои желания и мечты, поддержит любой его выбор. Поэтому Антон твердо решил, что признается родителям в своей гетеросексуальности сегодня же. Заодно не придется скрывать свое участие в предстоящем мероприятии.
     Отец приготовил ужин, и семья села за стол.
— Мам, пап, хочу сказать вам кое-что, — начал Антон, как только последняя тарелка оказалась в раковине.
— Да, Тонио, что случилось?
— Мам, пожалуйста, не называй меня так, — скривился Антон. Мамина привычка переделывать его имя на иностранный лад очень раздражала.
— Да ладно тебе, — отмахнулась мать. — Так что ты хотел сказать, дорогой?
— Эм, ну, в общем, — Антон действительно волновался, — в субботу мы с ребятами идем на парад...
   Он не успел договорить, как его перебила мать.
— Ох, ну наконец-то ты решил поддержать равноправие! — всплеснула она руками. — Скажи, вы с Пашечкой снова вместе?
— Нет, мам, я иду не на тот парад. Мы хотим...
— В смысле не на тот? В субботу, насколько мне известно, пройдет только один парад...
— Мам, послушай, — Антон с мольбой взглянул на отца — может хоть он понимает, что тот пытается сказать. Но отец предпочел дослушать все до конца, прежде чем вступать в разговор. — Я не иду на парад Радужных, я иду на традиционный парад. И вообще, я не гей.
     Воцарилось молчание, показавшееся Антону вечностью.
— Как это ты не гей? — искренне не поняла мать. — Тонио, что же ты такое говоришь? Ты...
— Алин, дай ребенку закончить, — вмешался наконец отец.
— Мам, пап, да, я натурал, мне нравится Надя с первого этажа, и в субботу мы с ней и с Пашей хотим пойти на гетеро-парад. — Антон выпалил все на одном дыхании, пока не передумал говорить правду под разочарованным взглядом матери. — Прости.
— Но... — мать как будто бы вообще потерялась. — Что же скажут люди? Все наши друзья и знакомые знают, что ты предпочитаешь мальчиков.
— Они думают, что я предпочитаю мальчиков, мама! И все благодаря тебе, кстати! — Антон начал злиться. Можно подумать, любить противоположный пол такая уж и редкость в наши дни.
— Антон, не кричи на мать! — вступился до этого спокойный отец. — Дай ей время. Не каждый день на тебя обрушивают такое.
     Антон закатил глаза. Они серьезно?!
— Дорогой, — продолжила мать, — ты еще слишком молод и не можешь быть уверен, что на все сто процентов предпочитаешь девочек.
— Мне скоро будет восемнадцать, я смогу пойти в армию, жениться и голосовать!
     Антон поднялся из-за стола и отправился к себе в комнату. Он решил, что его матери и правда нужно время, учитывая, что много лет она жила мечтой, что ее сын однажды приведет домой парня, и они усыновят милого ребеночка.

     Позже, лежа у себя в кровати перед сном, Антон прокручивал разговор с родителями и думал, в какой момент все пошло по пизде. Когда президент Стутин внезапно ушел в отставку или когда до власти дорвался какой-то там Завальный? Это было давно, но история страны связывала переломный момент именно с этими событиями. Антон не понимал, почему никогда не бывает идеальной середины. Хотя и осознавал, что не ему жаловаться, в других странах дела обстояли еще хуже.
     И все же, Антон был рад, что признался. Они — его родители и, в конце концов, примут его таким, какой он есть.