Уже долгое время я увлекаюсь историей, а совсем недавно начал подробно изучать новую для себя тему: условия жизни заключенных в немецких концентрационных лагерях в период с 1940 по 1945 год. Трагические сведения от очевидцев и историков о том, что происходило в лагере Освенцим (Польша), заставила мое сердце вздрогнуть. Очень тяжело описать то, как заключенным приходилось там выживать, а детям тем более. Этот рассказ - попытка передать читателю примерное представление о войне подростками. Вдумайтесь, сколько детей потеряли жизнь, так её и не познав.
-:-:-:-:-:-:-:-:-Нет, не то чтобы я слабый, просто мне очень тяжело. Я все лето ждал сентября. Очень хотел пойти в следующий класс. Я люблю школу. Там интересно. Мы с ребятами дурачимся и дразним девчонок, хотя мама говорит, что я уже слишком взрослый, чтобы так себя вести. Может, она и права...
Лето пролетело и, наконец, наступил сентябрь. Я очень крепко спал, пока поздно ночью нас с мамой не разбудили незнакомые люди. Они постоянно что- то кричали, но не на польском, а на каком-то странном, непонятном языке. Мама очень плакала, и я решил взглянуть, что там происходит. В гостиной по их указаниям она собирала вещи, а я очень хотел спать и не совсем понимал, что происходит, к тому же утром нужно идти в школу. Я не знаю почему, но мама стала сильно кричать на этих людей и проклинать, а потом они взяли ее за руки и положили на пол. По-моему, они хотели ее переодеть, так как один из этих странных людей стал снимать с нее одежду. Я точно не знаю, что там происходило. Меня в прихожей не было, мама криком велела, чтобы я пошел в свою комнату и собирал вещи. Странно, но она вспоминала моего отца. Я слышал, как она кричала, что если бы папа был жив, он бы их поубивал, но я не уверен, что он смог бы это сделать. Если честно, то я его совсем не помню. Дальше все было как-то туманно и непонятно.
Нас вывели и посадили в грузовик, он отвез нас на железнодорожный вокзал. Я был очень рад увидеть паровозы. Они такие огромные и шумные, прямо страх наводят. Но я смелый мальчишка и поэтому я их люблю и совсем не боюсь. Надеюсь, что когда выросту, стану машинистом и мы с мамой будем кататься по всему миру, это будет здорово, точно говорю.
На станции было очень много людей, они все плакали и кричали.
Наверняка они трусишки и боятся паровозов, а я нет - я смелый. Мы долго стояли, пока не подъехал поезд к нашему перрону, затем нам велели быстро заходить в вагоны. Там было очень тесно, мы все ехали стоя, места, чтобы сесть, не было совсем. К тому же в вагоне было очень душно, да и вообще странный вагон, нет ни единого окна, да и вентиляции тоже нет. Как люди ездят в них, не понимаю.
Мне очень стыдно говорить об этом, но я должен рассказать, что случилось дальше. Знаете, мы ехали долго, очень долго, и нам приходилось ходить в туалет прямо под себя... Я очень терпеливый, вы же знаете, но очень хотелось. Запах был невыносимым, а еще мы все устали и проголодались. Через щели в вагоне я видел, как уходило солнце и наступала следующая ночь. Я устал, очень устал, и заплакал...
На следующее утро наш поезд остановился. Я слышал, как лают собаки и кричат какие-то люди. Мы выскочили из вагона и стали в шеренгу, прямо как на школьной линейке. Кстати, совсем забыл сказать, что на следующей неделе мы всем классом идем в кино! Так здорово будет! К тому же, там будет моя одноклассница, которая мне очень нравится, но это секрет, так что тссс.... и никому.
Наша шеренга сделала шаг вправо, и мы пошли. Мама держала меня за руку, пока мы не дошли до странного деревянного сооружения, там меня подхватил дядька и волоком потащил вглубь здания. Я видел мамины глаза, они были мокрые и умоляющие. Она кричала мое имя и пыталась пойти за мной, но ей не дали. Ее сбили с ног и ударили длинной палкой, я очень испугался за нее, я им кричал: «Пожалуйста, не трогайте ее!», но они меня не слышали.
Меня завели в комнату, она очень
была похожа на кабинет стоматолога,
только здесь еще стоял стол, который
был покрыт простыней, я не уверен,
но по-моему, она была в крови. Там
меня осмотрел мужчина в халате, мне
очень не понравилось, как он себя вел.
Он был очень груб, особенно когда
осматривал мои зубы, затем меня
отвели в душ и дали одежду. Я
никогда еще не носил такой отвратительной одежды. Она серая и неудобная, да и вообще это не мой размер. Потом меня повели в другое помещение, и здесь мне стало очень страшно. Там людям что-то делали с руками. Я не видел что, но уверен, что это очень больно. Когда очередь дошла до меня, мне очень захотелось к маме, я искал ее взглядом, но ее нигде не было. Должен признать, я очень боялся, я звал маму, но она не откликалась, я разрыдался, как девчонка!
Даже не вздумайте смеяться надо мной, я же уже говорил, я не трус, просто мне было очень больно, когда схватили мою руку и, крепко держа, начали что-то с ней делать. Я их умолял, чтобы они остановились, но они как будто не слышали меня. Им абсолютно безразличны мои слезы и страдания, а маме было бы не все равно, но ее нет, я не знаю, где она. Когда все закончилось, я посмотрел на руку, она была немного запачкана кровью, я вытер ее и обнаружил там цифры. Очень странная краска, она совсем не смывается, как я не старался стереть ее, у меня ничего не получилось.
Знаете, я совсем недолго здесь нахожусь, но уже соскучился по своим друзьям и дому. Вчера видел маму, она с другими взрослыми шла к небольшому зданию. Ха, смешно, но они шли совсем голыми, а провожали их рослые мужчины в резиновых халатах и противогазах. Чуть не забыл сказать, у этих смешных дядечек были автоматы! Говорят, что в том здании баня, но я не верю, просто каждый раз, когда туда заходят люди, их потом оттуда вывозят на тележках и кладут в одну большую кучу возле другого здания, у которого два дымохода и все время идет черный дым. Запах там просто невыносимый... А вот еще что, в этой куче я видел и маму, наверное, она заболела. Она была очень бледной, даже синей! Но потом ее отнесли в здание с дымоходами, надеюсь, что там есть врачи и они ее вылечат, я очень соскучился по ней, надеюсь, скоро увидимся.
Еда. Еды здесь практически нет. Я уже сам себя не узнаю, очень похудел и ослаб. К тому же, у меня нет своей миски, а без миски не выдают еду никому и никогда. Не хочу жаловаться, но сплю я тоже плохо. У нас трехъярусные кроватки из дерева, жутко неудобные, к тому же на одной кроватке мы спим вчетвером, но мне еще повезло, другие спят и впятером, а то и больше! Нас тут много, очень много, некоторые говорят, что
началась война, а другие, что все потому, что таких, как я, жидов стало слишком много, но я не совсем понимаю, что они имеют ввиду.
С каждым днем мне становится все хуже и хуже, я всех прошу, чтобы они позвали мою маму, но меня почему-то никто не слышит. Я почти не встаю, мне очень тяжело и постоянно тошнит, кто-то сказал, что это инфекция, и я умру. Я не хочу умирать, правда, я хочу взять маму и поехать домой, там школа, друзья, очень скучаю... Мне все чаще снятся сны, а иногда я вижу то, чего другие не видят, говорят, что я сгораю, ха, глупые, ведь так не бывает.
Сегодня меня отнесли к доктору, я все очень смутно помню, но мне кажется, что он вырывал мне все зубы, но боли я не чувствовал. Признаться, я уже вообще почти ничего не чувствую, весьма странное ощущение. Я точно помню, что этот доктор мне сделал укол, и у меня сразу начало безумно печь в груди и першило в горле, потом захотелось спать, и я закрыл глаза. Последний раз, навсегда...
Мама, почему ты исчезла, ты что, меня больше не любишь? Почему ты молчишь? Я прошу, ответь мне... Давай пойдем домой, я очень устал. Что ты спрашиваешь? Где дом? Вон он, там, где свет, видишь? Возьми меня за руку, пойдем скорее, там нас ждут, и быть может, мы встретим папу...
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Встреча с отцом
Short StoryВзрослым уже не суждено увидеть мир глазами ребенка, а детям никогда не понять мира взрослых. Так, первое сентября 1939 года для миллионов людей стало роковой датой. Во время Второй мировой войны погибло более 46 миллионов мужчин, женщин. И, что сам...