Аврора

3

Прошла неделя после моего пробуждения в «двадцатилетнем разуме»(как говорит доктор Ратаковски). Благодаря физическим упражнениям со специальным тренером, плаванию в бассейне, я смогла практически полностью восстановиться и привыкнуть к новой обстановке. Так же по настоянию доктора я стала вести дневник. По его мнению это пробуждение должно быть длительным, возможно даже последним, если его догадки подтвердятся после определенного анализа, а до тех пор, я должна наслаждаться каждым мгновением жизни и не впадать в депрессию.

Утро воскресенья началось с восторженного визга Лотти. Я оторвала взгляд от зеркала в ванной, где в сотый раз разглядывала своё лицо и не верила собственным глазам, что происходящее не является сном. Спустя пять лет у меня заметно отрасли волосы. Кажется только вчера я заперлась в ванной и сбрила все волосы наголо, разодрав лезвием кожу до крови. Теперь они были ниже плеч и моего настоящего, натурального карамельного цвета. Кожа выглядела здоровой, но местами стала покрываться морщинами. Само лицо утратило девичью припухлость, появились скулы, вытянулись и заострились очертания. А в прочем, это была все та же я, только немного мудрее и сексуальнее. Это было лицо настоящей женщины, а не девчонки пацанки с вечными синяками под глазами.

Я вышла из комнаты на ходу натягивая тёплый синий свитер. Через пару секунд я оказалась на первом этаже у входа в просторную гостиную, который полюбился мне с первой минуты, вместе с его уютным камином и мягкими бархатными синими креслами, на которых лежали идеально сложённые пледы, цвета слоновой кости(конечно, мне нравился весь дом, но именно это место манило словно магнит).

Снова раздался визг и звонкий хохот в стороне кухни. Я последовала за ним.

—Маме точно понравится сюрприз!

—Ох...Лотти, если ты будешь так громко смеяться, то разбудишь её и весь наш сюрприз будет раскрыт...

—Слишком поздно, вы пойманы с поличным—как можно серьёзнее сказала я, но скрыть умиления не удалось. Передо мной стояла такая картина: кнопка Лотти(так я стала ее называть, потому что мне было чуждо слово «дочь, доченька, дочурка» или как там ещё называют своих детей новоиспеченные мамочки? К тому же, она была такой маленькой, щекастой и очаровательной девочкой, с большими глазами цвета молочного шоколада, как у меня, что на ум пришлось лишь «кнопка»), украшала поднос с тостами, кашей и апельсиновым соком, цветами лаванды, а Стив, которого язык не поворачивался назвать мужем, сидя на стуле и придерживая на коленях непоседливую Лотти, прижимал палец к губам девочки и просил быть тише. Должна признать, отец кнопки был на редкость интересным мужчиной. Чёрные волосы и бездонные чёрные глаза, делали его похожим на ворона, чей взгляд неизменно направлен на будущее а разум начинался ещё с начала сотворения Земли и заканчивался на её погибели. Несмотря на всю эту загадочность, он сочетал в себе качества человека немного застенчивого и неловкого в семейном быту, словно все для него было впервые. Но что касалось всего остального-он был безупречен. Как герой сошедший со страниц хорошей книги.

Заметив меня, оба замерли на мгновение и тот час подняли руки в верх, как будто я действительно хочу их арестовать за преступление. Я широко улыбнулась и направила в сторону Стивена руку вытягивая средний и указательный пальцы, словно дуло пистолета.

—Пах!

—Убит!—схватился за сердце парень, облокачиваясь спиной о стену.

—Мама!—вновь звонко засмеялась кнопка и, спрыгнув с коленей отца, побежала ко мне в объятия. Я подхватила ее на руки, так машинально, словно делала это сотню тысяч раз и подошла «сюрпризу». Стивен, ловко притворяющийся мертвым, одним глазом наблюдал за происходящим, не скрывая легкой улыбки.

—Так, что тут у нас?Неужели всю эту красоту Лотти сделала специально для меня?

—Ага, тебе нужно хорошенько кушать, чтобы быстрее поправиться...—сказала кнопка обнимая меня за шею.

Боже. Создавалось впечатление, что меня невольно заставили играть в дочки матери самый коварный и опасный ребёнок на планете. Ей невозможно было в чем то отказать, даже если она так отчаянно зовёт тебя «мамой».

С каждым днём я понимала, что все глубже погружаюсь в эту игру в идеальную семью, и даже иногда хочу быть частью неё. Но внутрення тревога не покидала меня. Все было слишком идеально. Слишком странно.