25 Кровавых заметок. 1. Картина

Наблюдая из своего окна на втором этаже, Майк рисовал пейзаж. Он уже две недели рисовал одно и то же, но ему всегда не нравился результат. Утром он начинал выводить местные невысокие серые домики этого тихого и глухого городка, дорогу, иногда человека. Если тишину разрезали быстрые и нервные звуки каблуков, то женщину, если глухие и унылые звуки шагов массивных ботинок, то мужчину. Вечером он рвал эту картину на мелкие части и уходил, стараясь не оборачиваться. Он понимал, что чего-то главного не хватает этому пейзажу, такому гармоничному в своей серости и тупости, но без главного действующего лица. Затем он тихо проходил на кухню на первом этаже, брал все, что сумеет найти на ужин и, пока старая мать не успела его заметить и начать гнать из дому, удалялся в спальню. Сны его были беспокойными и недолгими.

Но в один день произошли перемены. Майк так же сидел на своем месте, выводил крыши, кирпичную кладку, зелень, блеклую, будто в тумане, как вдруг послышался звук шагов, очень быстрых - кто-то бежал. Эхом стали разноситься частые звуки каблуков, и вместе с этим и тяжелые, с надрывом, но такие же частые, удары о землю мужских ботинок. Послышались крики. На лице Майка выступили капли пота, футболка намокла. Он быстро-быстро водил кистью по холсту, где начали появляться красные мазки, очень много, они сливались, образуя лужу крови. Когда Майк закончил, он чувствовал себя невероятно уставшим. Он не мог оторвать взгляд от картины. До него теперь доносился звук только массивных мужских ботинок, но шаги были длинными, очень медленными. И какой-то новый звук - будто по земле волокут что-то тяжелое.

Майк встал со стула и отошёл на некоторое расстояние от холста. Довольный результатом он потянулся, подошел к двери своей комнаты и услышал звуки включенного телевизора. Значит мать, как всегда, дремлет пока идут ее любимые шоу. Поэтому он смело открыл дверь, не стараясь быть тихим, и вышел, не оборачиваясь, чтобы позже, а скорее всего завтра, на свежую голову оценить результат.

Придя утром наверх, к холсту, Майк широко улыбнулся. Тишина и печаль ненавистного места, где он жил, предвещавшая ничего, кроме зловещего покоя и забвения, стала для него источником вдохновения. Он точно научился изображать эту монотонность, серость. Но теперь картину дополняло то необходимое. Этот диссонанс потрясал, такое происшествие тут совсем не к месту, невозможно в таком городке, и, тем не менее, он это изобразил.

Майк с удовольствием отпил несколько глотков чая и задумался о том, что картина хорошая, но есть вероятность, что он станет свидетелем преступления, если кому-то ее покажет. Что же делать? Майк задрал футболку, лениво почесал живот и так и остался сидеть. Он очень хотел, чтобы картина увидела свет.