6 дней до Рождества

Шесть дней до Рождества

Деревянная тросточка застревала в брусчатке. От этого весь низ потрескался.

- Ай-яй...- запричитал Вампир, когда трость вновь встряла. Он вцепился в круглый набалдашник. Влево три раза покрутил. Вправо три раза — вытащил, оставив новую царапину. Ветер усиливался, и снег мелкий, противный, как мошкара, летел в лицо. Вампир закутался в пальто с меховым воротником. Воротник давно облез и не грел, а Вампир все равно кутался. Фонари светили тускло, на фоне их отсвета шмыгали белые мошки.

- Ай-яй, - причитал Вампир, - ай-яй.

Так он дошел до бара «Три шестерки». Смотрит, а оттуда вываливается Пьяница. Рожа красная, глаза в разные стороны, шатается. На брусчатке гляди того поскользнется, а все равно улыбается.

- Можно ли мне зайти внутрь? - спросил Вампир.

Пьяница налево посмотрел, направо посмотрел, увидел Вампира и махнул ему рукой. - Валяй! Заходи, - говорит. Не удержал равновесие и упал рожей в снег.

Вампир открыл дубовую дверь. За ним влетел рой белых мошек.

«Ну, вот, другое дело.» - подумал Вампир. Тут тебе ни ветра, ни брусчатки.

В баре «Три шестерки» было пусто. Столики деревянные, круглые — и все свободны. Полумрак. Стены красные, а на них висят портреты кинозвезд. Играет джаз. Вампир любил джаз, он решил остаться. Снял пальто и стряхнул с него остатки снега. Осмотрелся. Увидел, что у барной стойки спиной к портрету Джин Харлоу сидит Незнакомка.

Вампир подошел ближе и спросил у бармена, его звали Луи:

- А кто это там сидит спиной к портрету Джин Харлоу?

Луи улыбнулся и говорит:

- Незнакомка. Она тут впервые.

Незнакомка была черноволосой. На лбу лежала ровная, густая челка. Волосы длинные-длинные, гладкие. Худенькая она была, ключицы торчат, сама щуплая, бледная. Не накрашена совершенно. Белое лицо, а на нем большие темные глаза и губы синюшные. Сама еще в шелковом черном платье без рукавов. А рядом с ней, на стойке, стоят четыре пустых стакана. Пятый — допивает.