Небольшая комната, с заставленными книжными шкафами стенами, деревянным окном напротив входной двери, и стоящим посреди столом, словно скрывалась мрачным темным туманом. Окружение, воспринималось будто через темную мутную призму — разглядеть какие-либо детали было возможно только при подходе вплотную. За искусным деревянным столом, разместившись на равно прекрасном деревянном стуле, располагался человек, облаченный в явно домашнюю одежду, немного испачканную пятном кофе, чашка которого располагалась здесь же — на столе. Человек сидел ровно, словно находясь в сознании, но это было не так.
Очнись!
Усталые глаза, с темными кругами под глазами, нагромождающимися в несколько слоев, приоткрылись. Взору предстала расплывчатая картина комнаты, точно осмотреть которую человек и не считал нужным. Подсознательно осознавая где находится, он не задавался подобными вопросами, однако его беспокоило как он здесь оказался? И что его сюда привело?
Устало приподнявшись со стула, плавно передвигаясь по туманному паркетному полу, мужчина направился к выходу из комнаты, к которому его словно тянуло, отметая все лишние вопросы и детали. С маниакальным рвением, но и болезненным шагом, он приближался.
Деревянная дверь с зеркальными вставками отражала комнату. Встроенные зеркала имели странность — единственную, которая за это время привлекла внимание мужчины — отражая всю затемненную комнату, обвитую туманом, оно упускало в себе отражение мужчины. Расширенными зрачками он всматривался в него, впервые заметив, что комната отлична от той, привычной ему; отраженная в зеркале она была вполне нормальной, однако обернувшись он сразу почувствовал душевное отчуждение, связанное с построением мебели. Охваченный легким ступором, он решается открыть дверь.
Темный туман, ранее окутывающий комнату, охватывает мужчину, поглощает его, погружая во тьму. Темнота закрытых глаз постепенно ощущает просветление с видимыми жилками артерий в веках.
Приоткрыв глаза, щурясь от света, взору его предстает все так же комната, однако не отзеркаленная и озаренная светом. Размещаясь на том же стуле, мужчина наблюдает пред собой двух детей, по воспоминаниям, его детей. Наблюдая за тем, как они резвятся, он ощущает радость. Негромкие радостные звуки игры детей прерываются приоткрывшейся дверью...
Ощущение темноты, окутывавшее ранее, проявилось вновь, вернув беспокойное состояние. Тьма, постепенно прорывалась волнами пучков туманной субстанции, захватывала пол. Дети, обернувшись на дверь, очевидно не замечая злостной темноты, радостно на нее смотрели.
Лицо мужчины побледнело в беспокойстве за детей. Попытки стать со столу не увенчались успехом, и вновь поглащенный чувствами, он не обратил внимание на прикованность темными все так же туманными лезками, удерживавшими его на стуле.
— Нет! Нет! — Кричал он, но дети словно не замечали. Тьма продолжала захватывать комнату, начав перебрасываться на детей, окутывая их собой. — Нет! Нет...
Лицо мужчины начинало блекнуть, глаза опускались вниз, смотря сквозь стол. Он начинал вспоминать.
— Это был я... — Пробормотал он про себя, продолжая смотреть в пустоту. Время остановилось.
Тьма начинала собираться в одном месте перед столом. Глаза и голова мужчина направились на нее. Оковы сбросились, но мужчина не желал куда-либо бежать. Окутанный скорбью и сожалением, он желал кары, кары себе.
Плотный силуэт, напоминающий человеческий, сформировался перед столом.
— Верно, — произнес силуэт; голос его был словно с помехами, но вполне понятный, отскакивающий в каждом ухе, словно произносилось отовсюду.
Силуэт начинал приближаться, проходя сквозь стол, остановившись ровно перед лицом мужчины.
— Ты осознал свой проступок, человек. Но это только начало.
Закончив предложение, силуэт поглотил мужчину, что заставило его погрузиться в сонное состояние. Размещаясь на стуле, словно в сознании, мужчина был погружен в сон.
Очнись! — Прозвучал шипящий звук, отразившийся в обоих ушах...
