Сокджин рассматривает изрядно побитого Тэхёна, руки которого перевязаны белоснежными бинтами, и думает о том, как всё-таки хорошо, что когда-то давно он решил убить своих родителей. Ведь если бы не это решение, он бы не встретил Юнги, а Юнги не привёл бы Намджуна, и эти плебеи не втянули бы его в мафиозные делишки. Если бы не было мафиозных делишек, Сокджину было бы совершенно скучно жить, и лет в тридцать он бы застрелился из коллекционного пистолета. А так Джин познакомился потом ещё и с Тэхёном, и жизнь заиграла новыми красками, превращаясь в почти еженедельное шоу.
Тэхён сидит в кресле, стоящем в углу комнаты. На нём порвавшиеся в процессе неудачного падения джинсы, перепачканная в грязи толстовка. А куртка, что небрежно кинута на пол возле его ног, и вовсе залита кровью. У мужчины рассечена бровь, разбита губа, огромный синяк на подбородке и шатающийся клык – последствие неудачного удара лицом об стену. И да, разбитый опухший нос ярко выделяется на посеревшем лице. И это тоже последствия столкновения лицом с кирпичной кладкой. Помимо этого у Тэхёна прострелена рука, из-за чего в данный момент мужчина обколот обезболивающим. Ни в какую больницу Тэхён не поехал, отказываясь вообще покидать этот кабинет, пока они во всём не разберутся. Одним из «они» был Юнги, который сидел в противоположном углу кабинета на мягком диване. Парень был отделан точно так же, как и Тэхён, отсвечивая наливающимся фиолетовым синяком под глазом. Сбитые костяшки на руках, покрытые корочкой запёкшейся крови, разбитые губы и порванная мочка уха. В пылу драки оттуда было как-то совершенно случайно вырвано серебряное кольцо. Так что шея и воротник футболки тоже были перепачканы в крови. Сокджин осматривает любимый ковёр, заляпанный то там, то здесь кровью, дубовый паркет, затоптанный грязной обувью, и думает о том, как хорошо было бы этих засранцев заставить тут всё отмывать. Но это подождёт, ведь помимо Тэхёна и Юнги в кабинете так же находятся Чимин и Чонгук. Пак выглядит намного хуже, чем все остальные. Напуганный, взъерошенный, избитый и изрезанный мальчишка в откровенном ужасе и панике, но его организм видимо пытается хозяина защитить, поэтому Чимин уже минут пятнадцать смотрит в одну точку, обхватив себя израненными руками, и ни на что не реагирует. Лишь однажды парень пошевелился, когда Юнги хотел всё-таки пойти поискать аптечку. Мальчишка вцепился в не скрывающего удивление хакера клещом, смотря огромными перепуганными глазами и шепча на грани истерики «не уходи». Так эта парочка и сидит рядом друг с другом на диване. Юнги заранее взглядом послал ухмыляющегося Сокджина в пешее эротическое, просверлил дыру в Тэхёне и без возражений придвинулся теснее к Паку, который опёрся о его плечо своим и вскоре хотя бы перестал трястись. Чонгук же выглядит лучше всех, если не считать того факта, что он тоже весь залит кровью, а рука замотана какой-то тряпкой, похожей на кусок полотенца или шторы. Ткань давно пропиталась кровью, но Чон не реагирует на тонкие размытые ручейки, стекающие по локтю к запястью, пачкающие ладонь и соскальзывающие с пальцев на пол. Парень с момента появления здесь замер у входа, прислонившись спиной к стене, и не сдвинулся ни на сантиметр. На нём не было маски, но лицо киллера было непроницаемым, ледяным, безэмоциональным. И только глаза были живыми. Они смотрели прямо в душу, выворачивали всё наизнанку. Сокджин и нескольких секунд зрительного контакта не выдержал. На дне чёрных глаз полыхало пламя, готовое сжечь всё дотла. Короткий стук в дверь разбивает тонкое стекло дребезжащей тишины, и Сокджин дёргается, стряхивая оцепенение. Но тут же вновь напрягается, непроизвольно задерживая дыхание секунду спустя, когда в кабинет входит Намджун. Мгновение, и к его виску прижат пистолет. Ким замирает, не моргая даже, а все присутствующие, кроме Чимина, находящегося в трансе, обращают взгляды на Чонгука. Чон даже головы не повернул. Просто одним слитным движением выдернул из-за пояса джинс пистолет и вскинул руку в сторону, безошибочно находя свою цель в виде чужой головы и прижимая холодное дуло к горячей коже, тут же покрывшейся испариной. При этом ни единая мышца на его лице не дрогнула, а пронзительный взгляд всё ещё был прикован к Тэхёну. - Чонгук, опусти пистолет, - просит Сокджин, смахивая салфеткой каплю пота с виска. Мужчина видит, что Кролик сейчас малость не в себе, но мозги Намджуна на стене интерьеру точно не подойдут. Пугает Джина и то, как, несмотря на своё состояние, быстро и резко сделал выпад Чонгук. Не глядя, так точно прижал пистолет к чужому виску, трясущимися пальцами раненой руки держал рукоять так крепко, что пистолет и не думал ходуном ходить, хотя боль в руке наверняка перешла после столь резкого движения мышц на новый уровень. Одной искры хватит, чтобы железное терпение Чонгука лопнуло. Кто знает, выживет ли тут тогда хоть кто-нибудь. Намджун же стоит спокойно, оценивая обстановку, осматривает собравшихся в кабинет людей, задерживает взгляд на Чимине, а после скашивает глаза на Чонгука, но тот не реагирует. Лишь пальцы на рукояти пистолета сжимаются сильнее, а взгляд всё так же прикован к Тэхёну. Тэхёну, который смотрит в ответ так же пристально и нагло скалится. В карих глазах черти жгут ритуальные костры. - Да, Чонгукки, опусти пистолет, - сладко тянет блондин и коротко смеётся. Намджун, который вообще-то нихрена не в курсе творящегося дерьма, едва успевает перехватить дёрнувшегося мальчишку со спины. Рыча и шипя, Чонгук извивается всем телом, пытаясь вырваться и дотянуться пальцами до чужой шеи. Блондин на это лишь громко сумасшедше смеётся, из-за чего Сокджин очень хочет стукнуть его бюстиком по голове, дабы Ви лишний раз не провоцировал ошалевшего Кролика. Чимин на громкий звук тоже дёрнулся. Мутная пелена наконец-то спала с его глаз, и мальчишка вцепился в руку Юнги так сильно, что тот зашипел, пытаясь отодрать чужие пальцы. Казалось, ещё секунда, и Пак ему на колени залезет, утыкаясь лицом в шею и пытаясь скрыться от творящегося вокруг ужаса. И больше всего Юнги в этой ситуации бесит вспыхнувшее в душе желание уберечь мальчишку от всего этого дерьма. Какого чёрта он испытывает что-то подобное? - Успокойся, мать твою, - шипит Намджун и сдавлено матерится, когда острый локоть приходится меж рёбер. - Отпусти меня, - рычит в ответ Чон и ещё раз изворачивается, ударяя по чужим рёбрам. Знает, гадёныш, слабое место. Намджун ведь только недавно рёбра себе сломал, лечился долго, и ощущения, что он сейчас испытывает при каждом сильном и точном тычке, далеки от блаженства. И вроде бы Чонгук вскоре выдыхается, он ведь тоже ранен, да и столько всего за день произошло, но пока рядом Тэхён, заменяющий канистру с бензином, огонь этот не потухнет, ведь… - Мой пушистый крольчонок разозлился, - смеётся Ви и прикладывает ладони к щекам, показушно округляя глаза от страха. – Боже, боже, что мне делать? У Чонгука как новое дыхание открывается. Извернувшись, он пинает Намджуна по колену, и тот отшатывается из-за острой боли, ослабляя хватку. Этого достаточно, чтобы Чонгук вырвался. Юнги вскакивает с места, чтобы поймать его за руку, но на нём Чимин виснет мёртвым грузом. Джин тоже дёргается, попутно думая о том, что Тэхён сам виноват, и хоронить его нужно будет в бледно-голубом костюме с ярко-красной бабочкой. И лишь сам Тэхён не боится, когда Чонгук прыгает на него с разбегу, опрокидывая блондина вместе с креслом, впиваясь пальцами в шею, сжимая яростно, перекрывая кислород. А Ви смеётся задушено, чувствует, как чужие ногти раздирают кожу до выступивших мелких капель крови, скалится довольно, закидывая руки на шею Чонгука. А после большим пальцем впивается в сонную артерию, пережимая её. Чонгук шипит, дёргается в сторону, а хватка на шее блондина усиливается, после резко ослабевая. Тело Кролика обмякает и наваливается на Ви, что тут же обвивает чужие плечи руками, притягивая к себе поближе. - Мой крольчонок. Мой маленький кровавый хищник, - мурлычет счастливо Ви. Сокджин грязно ругается и нервным движением достаёт из тумбы бутылку виски, а следом и тумблеры. Всем в этом чёртовом кабинете совершенно точно нужно выпить. Особенно Чимину, который наконец-то пришёл в себя. И Намджуну, который до сих пор смотрит на мурлычущего Тэхёна, прижимающего к себе Чонгука, руки которого всё ещё покоятся на чужой шее, и откровенно охреневает от происходящего. - Кто-нибудь, мать вашу, объяснит мне, какого чёрта здесь творится? – сипло интересуется он, и Джин спешно впихивает в его руки алкоголь. Когда у Мона дёргается глаз, это так же опасно, как если бы дуло пистолета смотрело прямо тебе в лицо.
