Тесс из рода д'Эрбервиллей

14

Туманный восход августовского солнца. Густые ночные пары под ударами

теплых лучей рассеивались и отдельными хлопьями забивались в ложбинки и

рощицы, ожидая той минуты, когда будут обращены в ничто.

В тумане солнце имело странный вид существа мыслящего, одухотворенного

и для адекватного своего выражения требовало местоимения мужского рода. И

вид этот - в особенности при абсолютном безлюдье вокруг - сразу объяснял

происхождение древнего культа солнца. Казалось, никогда еще не

существовало под небом более разумной религии. Светило было златокудрым

богоподобным существом с лучистым ликом и кроткими глазами, с юным пылом

взирающим на землю, которая, до краев была переполнена любовью к нему.

Немного позднее свет его проник сквозь щели ставней в дом, отбрасывая

полосы, подобные докрасна раскаленной кочерге, на буфеты, комоды и другую

мебель, и разбудил тех жнецов, которые еще не вставали.

Все было румяно в то утро, но ярче всего разрумянились две широкие

деревянные выкрашенные лопасти, которые поднимались у края желтой нивы,

примыкающей к деревне Марлот. Эти две лопасти и две другие, нижние,

образовывали вращающийся мальтийский крест жнейки, которую накануне

вечером привезли на поле, чтобы все было готово к сегодняшнему дню. В

солнечном свете цвет краски, покрывающей их, стал гуще, словно их окунули

в жидкий огонь.

Поле было уже "открыто", то есть по всей его окружности узкая полоска

пшеницы была сжата серпами, чтобы проложить путь для лошадей и машины.

Две группы - одна состояла из мужчин и подростков, другая из женщин -

появились на дороге в тот час, когда тень, отбрасываемая живой изгородью с

восточной стороны, коснулась кустов с западной стороны, так что головы

идущих озарялись восходящим солнцем, а ноги были окутаны предрассветными