Я ВСЁ РАВНО ТЕБЯ ВИЖУ

     Алекс сидел на кушетке у окна операционной, судорожно сжимая опущенную голову. «Я не смогу. У меня не получится. Я не справлюсь и просто искалечу человека!» Таких страха и неуверенности в себе он никогда не испытывал. Карта пациентки лежала раскрытая рядом: тяжелая травма головы, множественные кровоизлияния, 128 швов только на лицевой части, переломы позвоночника в шейном отделе с повреждением костного мозга. За стеной пациентку готовили к операции.

     За эти годы практики Алекс привык, что он — ассистент, отличный, но ассистент. Несколько десятков операций он провёл под чутким руководством, но они были попроще. Руки главного нейрохирурга Космински были виртуозны! Более сотни операций в год в нашем приморском городе. Пока он был жив, Алекс был уверенным хирургом, потому что всегда рядом был тот, кто поможет, подскажет, поддержит, даст верный совет. Космински был не только учителем. Он был другом. Он заменил Алексу отца, которого тот и не помнил. Позавчера Космински похоронили.

     И теперь вместо него он, Алекс. Один. Как?! Как собрать раздробленные второй и третий шейные позвонки, сохранив иннервацию, двигательные функции, полноценную жизнь? Алекс сцепил кисти рук, пытаясь остановить дрожь.

     Вошла операционная сестра. Пора готовиться к операции. Счёт идёт на часы. Вздохнул аппарат вентиляции лёгких. Вспыхнул яркий операционный свет над столом. Зазвенели металлолом ящики с инструментами. Пронзительно пикнул датчик сердца при подключении.

     Он ещё раз взглянул на свои пульсирующие венами руки, остриженные под ноль ногти. Дрожь не уходила. Как же хотелось провалиться сквозь землю, растаять в воздухе, телепортироваться. Неуверенность. Его вечная невера в себя.

     В кармане тревожно завибрировал сотовый. Алекс расцепил руки и непослушными пальцами достал телефон. С дисплея улыбалась Алиса. Хотел было отбиться, но в последний момент передумал.

— Док ты как? Когда начнётся операция?

— Лис, скоро. У тебя что-то срочное?

— Нет. Просто хотела сказать, что я рядом.

— Да, да, я знаю, — взгляд Алекса скользил по глянцевому кафелю стены, отражавшему каждой плиточной безжизненный оконный свет холодного пасмурного январского утра.