В столовой пахло постной картошкой и вареной курицей. Мимо проходили мужчины и женщины в домашних халатах, шаркая по полу тапочками и бросая любопытные взгляды на Чонгука.
У Чона дома протекла крыша из-за сильного ливня, поэтому на время ремонта ему пришлось переехать в ординаторскую, где сидели одни придурки, которые думали только об одном. Чонгук скорее умрёт с голоду, чем появится там лишний раз.
В столовую ворвалась работница, раздражённо толкая впереди себя гремящую тележку с подносами.
- Всё, с меня хватит! Пусть подыхает с голоду!
Она кинула на стол поднос с миской. Раздатчица посмотрела на неё. - Так и отстань ты от него! Не хочет жить - и не надо! Тоже мне, царь! Захочет жрать - и на костылях сам прискочит.
Ситуация привлекла внимание всех присутствующих. Заинтересованый Чонгук, подошёл к женщинам.
- В чём дело? - спросил он.
- Да вон, мальчишка из второй палаты отказывается что-либо есть! Мы уже что угодно пытались сделать, но это безполезно! Сидит и пялиться в одну точку, а мы вокруг него бегаем как собачонки! Может хоть вы ему мозги вправите!
Она развернулась и с грохотом повезла дальше свою тележку. Чонгук же, всеми способами старающийся отложить свой поход в ординаторскую, неожиданно для себя взял со стола миску и направился во вторую палату.
В другое время он ни за что бы, не потащился кормить кого-нибудь из пациентов. Врач занимающийся такой ерундой, сравнился в его понимании с глупцом и бездельником. Кук понятия не имел, как он будет заставлять есть упрямого пациента.
***
Его кровать была самой дальней в палате. Он сидел, неотрывно глядя в окно. Его левую ногу сковал гипс. Он не двигался - казалось, что на кровать кто-то усадил восковою куклу.
Врач неуверенно приблизился. Почему бы, его не послали кормить вон того дядечку на соседней кровати, мирно и счастливо роняющего крошки печенье на журнал по рыболовству?
Но висящая у окна табличка с именем разрушила все надежды Гука в пыль.
Появления мужчины не вызвало никакой реакции. Парень продолжал отрешённо пялиться в окно, не подавая никаких признаков жизни.
Его лицо застыло в неподвижной маске. Болезненно худая фигура казалась крайнее хрупкой.
Чонгук откашлялся, прочищая горло и стараясь придать себе этим уверенности. Фигура не шелохнулась, как будто была действительно не настоящей.
Тогда Чон заговорил.
- Меня зовут Чон Чонгук, я работаю врачом в этой больнице.Ты должен поесть.
Парень моргнул: густые ресницы медленно опустились и вновь вернулись на место.
Чонгук почувствовал себя клоуном, разыгрывающим персональные представления для неблагодарного парня. Он как идиот стоял, держа в руках миску с холодным картофельным пюре и куском вареной курицы.
Он спешно поставил порцию на прикроватную тумбочку.
- Если ты не начнёшь есть, так и пролежишь здесь, пока не отбросишь коньки или тебя начнут кормить через трубочку. Такого разклада хочешь?
Голова на тонкой шее повернулась к врачу. Тот вздрогнул: ему открылась вторая часть лица мальчишки, которую пересекал длинный внушительный шрам. Он проходил по щеке, почти у самого глаза, и разрезал своеобразные квадратные губы. Как врач, Чонгук видел вещи и гораздо страшнее, но почему-то именно этот шрам на красивом хрупком лице вызывал некое отторжение, смешанное с ужасом.
Он не говорил. Просто смотрел. Словно показывая свои раны, будто они должны были быть его неоспоримым подавляющим оружием. И они были.
Только вот это не давало ему никаких привелигий в изменении больничного режима и уже тем более рациона еды. Два темных глаза отрешённо смотрели на Гука.
- Поешь, - сказал он, всеми силами сохраняя сгоняемое мурашками при виде этого юноши самообладание.
После этих слов он развернулся и ушел, все ещё ощущая лопатками не видящий его взгляд.
~Продолжение следует~
