Ривай любил внезапность. Она превращала, казалось бы, провальные миссии в хрестоматийные примеры для салаг из Ведомств-Которых-Нет. Например, как тогда в Бейруте, откуда унес свой зад вовсе не молитвами дяди Сэма. Впрочем, Аккермана что для него, что для прочих родственников не существовало уже несколько лет. По официальным данным капрал с вышеупомянутой фамилией не вернулся с одной из миссий в Афгане. У него даже место было на берегу Потомака, под виргинским дубом и белой плитой с тире между двумя датами. И если повезет... Но Ривай не любил думать в сослагательном наклонении, Ривай любил внезапность.
А вот Эрен — нет. Поэтому несолидно хрюкнул, когда знакомые ладони сначала шлепнули, а потом стиснули едва прикрытую футболкой задницу.
— Ри-ривай?!
— Я, — хмыкнул Аккерман. — Ждал кого-то еще? — он с аппетитом вгрызся в загривок аккурат перед носом.
Эрен зашипел рассерженной кошкой и дернулся, чуть не оттяпав себе полпальца огромным ножом, которым до этого кромсал помидоры.
— Блять...
— Дай сюда, чудовище.
Сталь, взвизгнув над ухом, мелькнула через кухню и легко вошла в пробковую подставку.
— Выпендрежник, — улыбнулся Эрен, перехватывая жадные руки под футболкой.
— М-м, хочешь всю оставшуюся жизнь резать ложкой? — лениво протянул Ривай.
— А ты — дрочить под душем?
— Болтливая сучка.
Обычно пиздливый рот Ривай затыкал своим членом и от традиции отступать не собирался. Трехмесячное воздержание уже отдавалось тяжелой пульсацией в паху только при виде длинных ног засранца, которые рассматривал пару минут, пока тот почесывался и не замечал, что в квартире уже не один. То, что у него напрочь отбит инстинкт самосохранения, Ривай понял еще по памятному пейнтбольному сражению трехлетней давности. И дело было даже не в драке с Кирштайном. Йегер скакал по пересеченной местности, как в жопу раненый сайгак, тратя силы и ресурсы, и просто напрашивался на пулю. Подстрелить тогда чесались руки, но яйца чесались сильнее, что и решило участь патлатой бестолочи. А вот трахался он не в пример лучше, или Риваю так приперло, что было плевать. Впрочем, особо привередлив он никогда не был: очко податливое, принимать умеет — и ладно, остальное дело техники.
