Энн из Шумящих Тополей / Энн в Саммерсайде

13

Комната странно кружилась. Мебель кивала и приплясывала. Кровать... как она оказалась в кровати? Кто-то в белом чепчике только что вышел за дверь. Что это за дверь? Какое непривычное ощущение в голове! Где-то звучали голоса — приглушенные голоса. Она не видела говорящих, но почему-то знала, что это мисс Ширли и тот мужчина.

Что они говорят? Элизабет разбирала лишь некоторые фразы, выделявшиеся из общего потока произносимых вполголоса слов.

— В самом деле? — Голос мисс Ширли звучал так взволнованно.

— Да... ваше письмо... убедиться самому, прежде чем обратиться к миссис Кембл... Летящее Облако — летний домик нашего главного управляющего...

Если бы только эта комната перестала кружиться! Право же, вещи в Завтра вели себя довольно странно. Если бы только можно было повернуть голову и увидеть говорящих... У Элизабет вырвался протяжный вздох.

Тогда они подошли к ее постели — мисс Ширли и тот мужчина. Мисс Ширли, высокая и белая, похожая на лилию, выглядела так, словно недавно пережила что-то ужасное, но вместе с тем вся светилась каким-то внутренним светом. Мужчина смотрел на Элизабет и улыбался ей. И она почувствовала, что он очень любит ее и что их связывает какая-то тайна, нежная и драгоценная. Эту тайну она узнает, как только научится языку, на котором говорят в Завтра.

— Тебе лучше, дорогая? — спросила мисс Ширли.

— Я заболела?

— Тебя сбила упряжка лошадей на дороге, ведущей в гавань, — сказала мисс Ширли. — Я оказалась недостаточно проворна. Я... я думала, ты погибла. Я перевезла тебя в плоскодонке назад, на Летящее Облако, и твой... этот джентльмен вызвал по телефону доктора и сиделку.

— Я умру? — спросила Элизабет.

— Нет, конечно нет, дорогая! Ты была лишь оглушена ударом и скоро поправишься... И, Элизабет, это твой папа.

— Папа во Франции. Я тоже во Франции? — Элизабет не удивилась бы, если бы оказалось, что это так. Разве она не в Завтра? К тому же предметы вокруг все еще немного покачивались.

— Папа очень даже здесь, моя прелесть. — У него был такой чудесный голос; можно было полюбить его уже за один только голос. Он нагнулся и поцеловал ее. — Я приехал за тобой. Мы никогда больше не расстанемся.

В дверях снова появился кто-то в белом чепчике. Элизабет почувствовала, что если она хочет что-либо сказать, это должно быть сказано прежде, чем обладательница чепчика войдет в комнату.

— Мы будем жить вместе?

— Всегда, — сказал папа.

— А бабушка и Женщина будут жить с нами?

— Не будут, — сказал папа.

Золото заката тускнело; сиделка взглядом выражала свое неодобрение. Но Элизабет было все равно.

— Я нашла Завтра, — сказала она, в то время как сиделка выпроваживала из комнаты папу и мисс Ширли.

— Я нашел сокровище, которым, сам не зная об этом, обладал, — сказал папа, когда сиделка закрывала за ним дверь. — : И я никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас, мисс Ширли за то письмо.

«Вот так, — писала Аня Гилберту в тот вечер, — таинственная красная дорога, о которой столько думала Элизабет, привела ее к счастье и на край света — к началу новой жизни».