My Religion

1-5

1. No fear

Rain falls down from the northern skies

Like poisoned knives

With no mercy

The Rasmus — No fear

Тэхён впервые понял, что ему интересно холодное оружие, лет в десять. Сидя на кухне и заворожено наблюдая за тем, как ловко ходило лезвие в умелых руках повара, шинкуя овощи, Ким захотел прикоснуться к ледяной стали. Насладиться металлическими бликами отражающей матовой поверхности. Ощутить тяжесть на пальцах, прохладу наточенного железа, настолько острого, что можно порезаться от одного неосторожного движения. Проткнуть кожу, вырвав из плена тонких тканей яркие рубиновые капли. Медно-сладкие, с горьким привкусом ржавчины, вяжущей язык. Нянька успела как раз в тот момент, когда маленькие пальчики потянулись к одиноко лежащему на столе ножу, по неосторожности оставшемуся без присмотра.

Тэ так и не дали удовлетворить свое любопытство. Упрямый по своей натуре, избалованный вниманием слуг, блондин привык получать желаемое любой ценой. Не через скандалы или слезы. Скорее тайно, чтобы никто не догадался о запретном плоде. Спустя месяца два, у Кима появился первый ножик. Складная игрушка, выменянная в школе у одного из одноклассников. Еще через полгода коллекция пополнилась. Тонкий серебряный скальпель, который Тэхён выкрал у любовника-доктора своей матери. Вскоре обыкновенное любование своими сокровищами наскучило ему. Деятельная натура требовала выброса энергии. Инстинкты подсказали. Нашептали на ухо очередную навязчивую идею.

Мишень на заднем дворе — не просто хобби. Новоприобретенная страсть. Все свободное время стало уделяться метанию. Вывихнутое запястье, порезанные в кровь ладони и абсолютно никакого прогресса. Ножи ни в какую не хотели попадать в цель, разбивались о деревянную преграду, с глухим стуком падая в траву. Без наставника занятие превращалось в глупое представление, на которое даже взглянуть было страшно. До того комично и абсурдно. Упрямо поджимая губы, Тэ продолжал пытаться. А вот мать начала что-то подозревать. Особенно когда игра на фортепиано ухудшилась настолько, что пришлось вернуться к радикальному методу воспитания: крышке рояля. Пальцы болели и гудели, не слушались, тряслись, не могли держать оружие. Оно выскальзывало из рук.