Профессор Грымов вел группу студентов к ангару. Это был торжественный день - профессор готовился показать свое новое творение: трамвай нового поколения Элеонора 3-15.
Новенький, блестящий, еще не тронутый дорожной пылью, трамвай выглядывал с места своей стоянки большими стеклянными глазами, будто бы приветствовал всех, кто входит в ангар.
Студенты ахнули. Профессор улыбнулся - еще не так много людей видело Элеонору, и каждый раз он волновался, как мальчика, как студент на экзамене, что его работа не произведет должного впечатления.
- Здравствуй, Элеонора! – нежно похлопал Грымов трамвай по металлическому боку. – Я привел к тебе гостей.
Студенты, ухмыляясь, переглянулись. Чудак-профессор разговаривает со своим творением, как это мило.
- Здравствуйте, профессор. – сказал ласковый женский голос неожиданно.
Кажется, студенты ничего не поняли.
- Как дела? – спросил тот же голос.
- Прекрасно, моя дорогая, прекрасно. – ответил профессор Грымов трамваю.
Студенты уставились на него, не веря своим ушам. Профессор был доволен – впечатление все-таки произведено.
- Да-да, друзья мои, не удивляйтесь. – начал профессор, - Элеонора обладает голосом, памятью и, смею вас заверить, даже душой. Ранимой женской душой.
Это звучало слишком неправдоподобно: трамвай – и душой.
- Элеонора не только бесшумно проезжает по рельсам, комфортна, приятна в общении и очень внимательна. Элеонора запоминает всех своих пассажиров. В салоне установлено несколько камер наблюдения, подключенных к головному центру Элеоноры, я называю его «мозг». Если вы хоть однажды проехали на Элеоноре, она запомнит вас раз и навсегда. Да-да, не улыбайтесь. И если вы плохо себя вели, мусорили, или, не дай бог, испортили внешний вид Элеоноры, она не впустит вас, или же, если проступок был не очень страшным, она позволит вам стать пассажиром, но будет сурова. Постоянных пассажиров Элеонора способна узнавать, здороваться с ними по имени и предлагать им их любимые места.
Студенты слушали профессора, открыв рты.
- Но это все только слова. Сегодня мы с вами выедем в город на Элеоноре. Это будет ее первый официальный выезд.
- Как первый бал. – болтнул кто-то в толпе.
- Вот-вот. – согласно закивал головой профессор. – Поэтому поймите правильно, если Элеонора будет волноваться.
Профессор знаком пригласил всех в салон. Блестящая Элеонора распахнула свои объятия.
Салон пах нежной туалетной водой, напоминающей о весенних цветах. Мягкие кожаные сидения тот час же принимали форму тела севшего, доставляя ему максимальный комфорт. О да, Элеонора была безумно гостепреимна.
- Уважаемые пассажиры, - мягко начала Элеонора, - мест достаточно для всех. Пожалуйста, не задерживайтесь в дверях, проходите в середину вагона.
Все почему-то засмеялись.
- Осторожно. – сказала Элеонора. – Двери закрываются.
Плавно закрылись двери и Элеонора тронулась вперед, прочь из ангара, покорять городские улицы.
- Как это прекрасно, профессор. – сказала Элеонора, выехав в город.
Студенты удивленно посмотрели на профессора. Профессор смущенно улыбнулся:
- Элеонора способна восхищаться прекрасным. В ее программе заложена структура женского ДНК. На многие вещи она реагирует как женщина. Ведь именно от женщин исходит ощущение комфорта и уюта.
- Водит она тоже как женщина? – прозвучал дерзкий вопрос.
- Нет. Водит Элеонора как машина. Как совершенная компьютерная система.
- Почему 3-15? – вопросы сыпались на профессора один за другим.
- Это день ее рождения.
- Чем еще она отличается от обычных трамваев?
- В ней есть встроенный кондиционер и обогреватель, на разные погодные условия, она может предложить вам воды, салфетки или новые газеты.
- А завтрак?
- Я думал об этом, но пока решил не обременять Элеонору готовкой.
Элеонора обогнула главное городское кольцо и вернулась в ангар. Студенты поздравляли профессора и жали ему руки.
через несколько дней Элеонору принял городской комитет. На торжественном открытии профессор Грымов категорически отказался разбивать бутылку шампанского о корпус Элеоноры и сказал ,что скорее разобьет ее, т.е. бутылку, о свою голову, чем ранит свою девочку.
Элеонора начала кататься по городу.
- Здравствуйте, профессор. – приветствовала она Грымова каждое утро, когда тот ехал на работу. – Как дела?
Вечерами, когда все горожане уже сидели по домам и пили чай, смотрели телевизор, Грымов, один, катался на Элеоноре по темному городу. Глупо, он понимал это и сам, но он читал ей стихи. Приносил цветы, запах которых Элеонора могла почувствовать – он сам заложил это в ее программу. Профессору стало казаться, что Элеонора ждет его вечерами, он вкладывал все больше и больше смысла в ее ровное, интонационно одинаковое «как дела».
Однажды профессор опоздал на последний трамвай, и на следующий день Элеонора спросила все ли у него в порядке. И добавила: «Я волновалась».
Профессор не был женат. У него никогда не было семьи. Он жил своими изобретениями, любил их так искренне, как только может любить человек. Но еще ни одно из его творений не содержало в себе женское ДНК, ни одно из его творений не ждало вечерних прогулок с ним, не спрашивало как дела и не подмигивало большими, прекрасными стеклянными глазами.
Элеонора знала его любимые газеты, места, на которых ему нравилось сидеть, аромат туалетной воды, которую любил профессор. Она всегда готовилась встретить его, как любящая жена, и он был благодарен ей за это.
Профессор Грымов ехал по темной улице и даже не смотрел в окна, а только на прекрасный салон, нет, скорее даже, на прекрасное тело Элеоноры. И плевать ему было до всех городских пейзажей и случайных прохожих. Он нежно гладил блестящие поручни и иногда, очень редко, позволял себе дотронуться до них губами и тогда ему казалось, что Элеонора вздыхает как живая.
Внезапно на остановке в открытые двери Элеоноры нырнула девушка. Профессор не сразу увидел ее, а потом удивился:
- Как? Никто не ездит в этот час!
Девушка потупила глаза и смущенно улыбнулась:
- Я засиделась в гостях.
Они ехали молча, вдвоем, в пустом трамвае.
- Далеко ли вам ехать? – не выдержал профессор.
- Конечная.
и снова тишина и мягких шорох рельс.
- Хотите, я почитаю вам стихи? – спросил профессор у девушки.
Девушка посмотрела на него и сказала:
- Прочтите. Мне никогда не читали стихи.
Они ехали долго и Грымов, забывшись, читал ей Пушкина, Бродского, Мандельштама. Девушка слушала склонив голову, иногда вздыхала или печально отводила в сторону взгляд.
- Спасибо. – сказала она, когда трамвай подъехал к ее станции. – мне очень понравилось то, как вы читаете стихи.
- И мне понравилось читать вам стихи. – сказал профессор и поцеловал девушке руку.
Она спустилась со ступенек и оглянулась на прощание.
- Стойте! Стойте! – восклинул профессор вдруг.
Он добежал до панели управления Элеонорой и схватил с нее букет белых лилий. – возьмите, - протянул профессор девушке букет, - это вам.
Едва он успел передать ей букет, как Элеонора захлопнула дверь, чуть не прищимив профессору руку.
- Ну что ты. – с укором сказал он ей и вернулся на свое любимое место. – Прокатимся еще один кружок? Сегодня такой прекрасный вечер.
- До конечной станции трамвай следует без остановок. – сказала Элеонора и стала разворачиваться на кольце.
Элеонора неслась по городу, набирая скорость.
- Уважаемые пассажиры, во избежании травм держитесь за поручни. – сказал ровный голос Элеоноры.
Трамвай начало заносить. Профессора слегка вдавило в кресло.
- Осторожней, Элеонора! – крикнул он ей весело. – Ты можешь сбить какого-нибудь котенка.
- Как это прекрасно, профессор! – ответил голос Элеоноры.
Ветер, залетевший через открытое окно, трепал его волосы. Грымов пытался сравнять их рукой, затем прикрыть окно, но оно не поддавалось. Элеонора же не снижала темп, и от этого профессора болтало из стороны в сторону по пустому салону.
- Элеонора! – взмолился он. – Нельзя ли прикрыть окна.
- Температура воздуха в салоне двадцать шесть градусов по цельсию. – сообщила Элеонора. И окна с треском захлопнулись. Все.
Лицо и спина профессора быстро стали влажными.
- Температура воздуха в салоне тридцать градусов. – сказала Элеонора через пару минут.
- Остановись! – закричал профессор. – я хочу сойти!
- До конечной станции трамвай следует без остановок.
Профессор кинулся в головной отдел Элеоноры. Он контролирует ситуацию, ведь он создатель, без него не было бы Элеоноры. Он сможет, все будет хорошо. Нужно только добраться до «мозга».
Профессор открыл дверь аппаратной своим ключом. Мигали лампочки, где-то внизу раздавалось странное шипение. «Там неполадка!» - решил профессор и полез вниз, но его ударило током.
- Осторожно. – сказала Элеонора. – Двери закрываются.
Захлопнулась дверь аппаратной и защемила профессору ногу. Он взвыл от боли.
- Элеонора! Прекрати! Это же я!
- Добро пожаловать! – ответила Элеонора. – Счастливого пути!
И пошла на второй круг.
- Мне больно! – завопил профессор.
Он почувствовал, как сквозь штанины пропитывается кровь и капает на чистый, гладкий пол салона.
- Будьте вежливы. – сказала Элеонора. – Места в начале салона предназачены для инвалидов и пассажиров с детьми.
- Неужели ты не узнаешь меня? – жалобно спросил профессор.
- Здравствуйте, профессор! Как дела?
Тогда профессор перестал пытаться что-либо сделать. Он понял все. То была месть Элеоноры. То сработал та самая непредсказуемая частичка женского ДНК, заложенная в ее программу. То была настоящая женская ревность.
- Осторожно. – ласково сказала Элеонора. – проводится дезинфекция салона. Просьба покинуть салон. В воздухе высокое содержание химических веществ.
Профессор прекрасно знал, что это значит.через несколько секунд все пространство салона, до миллиметра, до каждой прошивки, будет заполнено сильным химическим газом, распыленным Элеонорой.
- Как дела, профессор? – услышал он где-то в далеке нежный ласковый голос.
Утром рабочий открыли трамвай Элеонора 3-15 и нашли в нем мертвого профессора. Судмед эксперт констатировал смерть от удушья. «Вероятно, - написали газеты, - профессор был не в себе, и самовольно полез в аппаратную Элеоноры. Умная система хотела предотвратить катастрофу и захлопнуть двери, но профессор вставил туда ногу, которую зажало дверьми. В панике профессор стал нажимать на все подряд и случайно включил дезинфекцию салона. Трагическая, скоропостижная смерть. Но в память о профессоре Грымове и его достижениях, по нашему славному городу будет ездить его лучшее изобретение, прекрасная Элеонора 3-15».
