Прости мои грехи

R E S U R R E C T I O N E M

"Человечество стало тем, что оно есть, благодаря борьбе" - Адольф Гитлер.

Я никогда не думал, что однажды мне придется молить Господа Бога так сильно, как только я мог, будучи совсем неверующим человеком. Именно в тот день я ближе познакомился со смертью. Она была настолько вежлива и дружелюбна, что с того момента, я стал воспринимать жизнь за врага, а смерть за верного друга. Теперь, каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу снова один и тот же фильм. Его кадры в моей голове останутся навсегда, как и пять дыр в моем теле. Не так уж и сложно ощутить их все, прямо сейчас, стоя под лунным светом, в ледяной воде, напоминающей кровь - мою кровь... Помню как ручей темного оттенка пролился на свежую землю, воссоединившись в одно целое с дождём, что так больно бил меня по лицу. А сбивающий с ног холодный ветер, - и я, бегущий на всех порах по нескончаемой улице Лондона. Я мчал, куда глядели мои невинные зелёные глаза. Одна моя дрожащая рука крепко держалась за неглубокую рану на животе, с которой, подобно реке, лилась девственная кровь. И я мог ощущать, что вот-вот опустошусь, так же быстро, как опустошается пробитая скважина с рубиновым вином. Казалось, что хлюпанье моих босых детских ступней по тем потокам, что создавал ливень, и трудное дыхание, сквозь синие губы, и трясущейся челюстью было слышно на всю пустую улицу. Всё, что попадалось мне под ноги, жёстко впивалось мне в пятки, но я не мог прекратить бежать. Я задыхался, чувствовал тяжесть в груди, боль в ногах, боль в спине, боль, мучительную боль... Мои жадные всхлипы, бессмысленные крики и молитвы в своем разуме никто не слышал, кроме меня. И тогда я осознал, что это конец, но не прекращал тихо бормотать себе слова о том, что всё будет хорошо. Я знал, что меня ждёт, но не думал, что так скоро. Внезапно, я ощутил на себе те приятные секунды, которые не смог бы повторить когда-либо в своей жизни. Я неосознанно замедлился, ноги были ватными, в глазах помутнело, словно их накрыла белая пелена, от которой я никак не мог избавиться непрерывным морганием глаз, и даже протерев глаза перепачканными в кровь пальцами, я не переставал видеть лучше. Не успев заметить как боль перестала овладевать моим телом абсолютно, я резко стал ощущать слабость в мышцах, настолько, что больше не мог держаться за рану, и опустил руку. В моих ушах раздался звон. Тут же, меня настиг заглушающий шум бушующей природы. Я не переставал бежать, но переживал всё происходящее, как в замедленной съёмке и совершенно без звука. В моем разуме всё походило на игру. Я словно был на большой сцене, где особое внимание зрителей и ярких прожекторов было направлено, лишь на меня одного. Тонко, грациозно, как положено настоящей балерине, я всем корпусом и не спеша начал оборачиваться назад, приподнимая, свои худые руки вверх. И, как только мои изящные движения достигли громких оваций, я встретился лицом к лицу с ним...
Меня резко перенесло в реальность, и мои вытаращенные глаза уже не смогли сомкнуться. Мои лёгкие, глубоко набравшие кислород больше не смогли выдохнуть. Оголённые ступни больше не чувствовали земли под собой. Не разрывая зрительный контакт, я осознал, что во мне торчит здоровый кухонный нож, которым был нанесен второй по счёту удар. Я мимолётно вспомнил, как, только вчера утром нарезал им сладкие апельсины. Неужели уже сегодня ночью он станет орудием убийства? Это были мои последние мысли в ту ночь. Затем я больше не смог ничего разглядеть, даже его лица перед собой. Он вытащил нож из меня и моё обессиленное тело рухнуло на землю, словно мокрая половая тряпка. А затем удар за ударом, больше ничего. Я мог исключительно ощущать как жестоко острое лезвие впивается, и разрывает ткани моей плоти. Я не мог пошевелиться, поэтому мне оставалось, лишь ждать, как скоро наполнится рядом блестящая, в лунном свете лужа крови.
И вот, я снова стою под одной и той же луной, под одним и тем же звёздным небом, весь сияющий в серебряных лучах. И каждый раз, после пробегающих отрывков ужаса, я со спокойной душой открываю глаза, и пристально, вглядываясь в яркие созвездия, задаюсь одним и тем же вопросом: "Почему?". Если бы я только мог поговорить со своим Ангелом Хранителем, если бы мог спросить его почему я выжил той ночью? Возможно, я бы смог спать спокойно. Но эти мысли, которые разрушают мой мозг, разъедают его изнутри каждой извилины... Они делают из меня параноика. Поэтому этой ночью я в очередной раз не сплю, и вспоминаю продолжение...
Дни тянулись чересчур медленно. В тяжкое время врачи сражались с моим будущим лучшим другом за короткое время на земле. Я не давал им согласие на искусственное продление моей жизни. Но врачам всё-таки удалось это сделать, - они вернули почти мертвого меня с того света. Признаться, там мне было лучше, чем здесь, но тогда, никто не думал об этом. И как бы там ни было, с того дня моя жизнь действительно стала казаться мне искусственной.
Пока моё синее тело лежало на койке в тяжёлом состоянии, за пределами моего разума совершался суд. Всё, что мне рассказали, так это то, что мой отец трезво сдался полиции. Было ли его признание искренним или просто страхом, не знаю. Я не размышлял об этом, потому что не хотел прощать его, но и не хотел всю жизнь ненавидить своего отца. Как только свершился суд, его посадили в тюрьму, а меня по выздоровлению отправили в Испанию к моей бабушке по отцовской линии, которая всячески отказывалась брать надо мной опеку. Всё своё детство я провел в одиночестве, не прекращая прокручивать в голове произошедшее. И честно говоря, от этого не становилось лучше. Думаю, это убивало меня изнутри, поэтому я вырос тем, кого ненавижу сейчас больше всего на свете. Как только мне исполнилось восемнадцать, я осмелился возвратиться в Манчестер, - в город, где до сих пор улицы пропитаны моей кровью, а стены мерзкой атмосферой прошлого. Нет, иногда я позволяю хорошим моментам напомнить об их существовании, но темнота стремительно пожирает всё светлое в моей голове, как и где-то глубоко в моей груди. Я больше не тот, когда уезжал отсюда, теперь прошлый я - воспоминание. Стоя тут один, окружённый, лишь звуками, я решаюсь погрузиться под воду. Так я проведу ещё не больше минуты. Как бы мне не хотелось лишить себя жизни, я не сделаю этого. Не сегодня.