Занято

Одержимость

Он отличался от многих людей, которых можно повстречать в жизни. Миловидная, слегка детская внешность; невысокий рост, из-за чего его хочется прикрыть своей спиной, заслоняя от восторженных глаз посторонних; слишком яркие глаза, светящиеся такой жизненной энергией, что, кажется, можно в любую секунду утонуть в безграничном океане теплоты; хотелось потрепать без того растрепанные рыжие волосы и зарыться в них носом, вдыхая аромат нового излюбленного шампуня с запахом ванили.

Хината Шоё.

От упоминания этого имени по телу пробегает целый табун мурашек, не думающий прекращается ни на секунду. Слышать его имя из чужих уст невероятно тошно, особенно если тон слишком мягкий с долей восхищения. Рвотные позывы остановить крайне сложно, чтоб вы знали.

А им, черт возьми, интересуется каждый второй. Приманка Карасуно выполняет свою задачу слишком хорошо, даже больше чем нужно. Хината сверг Ойкаву сразу же своим изначально побитым видом, а после непоколебимой уверенность, которая граничит с сумасшествием в какой-то мере. В этом Карасуно нет не странных игроков: один высокомерный "Король площадки"(конечно, Тоору с радостью бы вырвал язык тем, кто придумал это прозвище Тобио-чану), холодный гигант, мелкий либеро с лысым, мягкий Сугавара, словно мамочка команды, да и сам Шоё(остальные поспокойнее будут, их даже заметить порой сложно на поле рядом с орущими сокомандниками).

Последний, бесспорно, выделялся больше всех. Их первый матч должен был пройти совсем по другому, легче и без последствий. Мало того что они чуть ли не проиграли только-только расправившим крылья воронам, так ещё и мелкого рыжего привели. Он не имел выдающихся способностей, его техники сложно назвать даже удовлетворительными, но несмотря на это "странная быстрая" Хинаты и Кагеямы проходили на "ура".

Больше всего Ойкаве запомнился зверский взгляд Шоё, когда тот с открытыми глазами посмотрел на него. Сердце забилось как бешенное, казалось, что он стал жертвой, а некогда маленький вороненок стал настоящим хищником, поражающий все преграды на своем пути.

Этой преградой стал он сам.

Мяч пролетел мимо, Тоору даже не успел среагировать. Капля пота стекла по шее, следом падая на пол, разбиваясь в дребезги точно так же как и его самообладание.