Ты убьёшь меня?[РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Глава 1. Одинокая

С того самого момента, когда мой отец ввязался в одну из американских мафий и был убит своими же «товарищами», я поклялась уничтожить все эти преступные организации. Тогда я ещё не знала, как это сделаю, но зато знала, что к моменту моего 18-летия вычислю всех их.

Мне было 16, когда я лишилась отца. Ещё раньше я лишилась матери, даже не помню её, ведь в моём сознательном возрасте её уже не было. Папа говорил, что у неё был рак, но от дальнейших рассказов воздерживался. Он часто замыкался в себе, когда разговор заходил о маме. Он любил её.

А я любила отца, даже когда его увольняли с очередной работы за нетрезвое состояние. Помню, как подозревала его в чём-то. Мне было 15, и у нас появилось много денег, которые папа любил тратить на меня. Я думала, что он наконец-то нашёл хорошую работу, потому что моя наивность не позволяла мне думать иначе. Ещё помню, как правда вскрылась. Я подслушала его разговор по телефону. Он говорил о наркотиках, о их сбыте. О том, куда выгоднее всего их контрабандировать. Я была наивна, но не глупа. Конечно же, спрашивать отца об этом было нельзя, так что я сделала вид, что ничего не слышала. Я перестала принимать эти деньги, зная, каким путём они были получены.

Когда отца убили, на мой телефон поступил звонок. Это был полицейский, и он рассказал мне трагическую новость, пригласив в участок. Я много плакала, убивалась и самоистязала себя за то, что не вмешалась раньше, что не поговорила с ним, хотя всё равно была уверена, что это бы не помогло. Папа всегда видел во мне маленькую и ничего не соображающую девочку, что в 5 лет, что в 15.

Стадия печали сменилась стадией ненависти. Я ненавидела его за то, что он так рисковал, что хотел лёгких денег, но потом поняла, что отец был в отчаянии. Когда денег не было совсем, и мы ничего не ели, когда за неуплату отключали свет — он всегда винил себя. И хотел обеспечить мне счастливое детство.

Стадия ненависти сменилась желанием мести. Я разобралась во всех его бумагах и документах, но почти ничего подозрительного не нашла. Только пару записок с адресами и телефонными номерами. Я знала, что контрабандисты меняют номера и знала, как это опасно, но тогда мне конкретно снесло крышу осознание того, что меня лишили последнего родного человека. Мне никто не ответил.

Полиция тоже проверяла все номера и звонки с телефона папы, но так ничего и не нашла. Номера были недоступны. Одноразовые. Меня долго мучали допросами: замечала ли я в поведении отца что-то подозрительное, бывал ли он в плохом настроении, часто ли пропадал дома, где работал, с кем общался... Но я отвечала, что ничего не знаю.