sunflowers under your ribs

i wanna touch you so bad

у феликса на ребрах цветут чудные подсолнухи, расчерчивая нежную кожу ярким желтым. чан поцеловал бы каждый лепесток.
и феликс под его губами бы дрожал, как настоящий цветок.

так бывает: рождаются цветочные люди, нежные, мягкие и исполненные солнца. светило дарит им свои обжигающие поцелуи-веснушки, гладит по щекам и отпускает в настоящий, жестокий мир. или феликс такой один?
чан не знает.
чан только слепнет от одной улыбки цветочного мальчика, ищет любых прикосновений — даже самых мимолетных, кончиками пальцев по запястью — и согревается в лучах этого человеческого солнца.
о том, что у мальчика по телу татуировками самые солнечные на свете цветы, он узнает совершенно случайно и почти не удивляется.
подсолнухи и феликс как одно целое: как будто изнутри у него тоже сплошь — подсолнухи.
чану хочется больше всего — коснуться, провести по раскрашенной мастером коже пальцами, чуть щекоча ребра, разгладить ладонями, лаская.
чану больно думать об этом. больно на феликса смотреть — зажмуренные глаза не спасают от слепящего света.
вокруг феликса всегда — люди, каждому хочется урвать кусочек, самую толику внимания цветочного мальчика. чан иногда ужасно желает запереть феликса в прозрачной неприступной теплице-крепости, чтобы защитить от чужих грубых рук, от чужих неосторожных прикосновений. чтобы только смели смотреть, но не трогать нежные подсолнуховы лепестки.,
но феликс не домашний питомец: в неволе его яркий свет потускнеет, повянут цветы под раскрашенными рёбрами, угаснет красивая бесконечно тёплая улыбка.

чан защищает его и от себя в том числе.

сжимает руки в кулаки, когда желание коснуться становится невыносимо сильным, смотрит издалека, довольствуется глубоким красивым голосом и блестящими от россыпи звёзд в них глазами — не смеет притронуться.

держит дистанцию.

на самом деле, феликс общительный жутко, тактильный донельзя, преданный — стоит только посмотреть на его взаимоотношения с чанбином.
солнце и луна, так говорят о подобных людях?

феликс чанбина будто изнутри зажигает, развеивает его внутреннюю тьму, загоняет в дальний угол, чтобы не мешалась — чан боится, что выглядит таким же счастливым-влюблённым придурком рядом с феликсом.

не зря, должно быть, боится.

феликс мягкий с друзьями, доверчивый и прилипчивый — чонин ворчит каждый раз, когда тот тянет к нему руки, кусает светлую чёлку, ерошит волосы на макушке. ворчит, но никогда не выдирается — и феликс смеётся бесконечно красиво, тепло, глубоко в душу, и продолжает.