Перезагрузка

Бакугоу думал, что зря тогда признался Деку. Может, тогда бы он сейчас не жалел, так сильно. Может, тогда бы его сердце так болезненно не сжималось. Ох, сколько может быть этих «может»? Он помнил тот день в точности. Хоть и прошло уже более трёх лет. Признание на церемонии окончания старшей школы UA. Наверное, о таком мечтает каждая девушка.

Цветение сакуры, галдящие одноклассники, что радуются окончанию этой глупой и сложной учебы. Некоторые мечтают о скорой самостоятельной жизни, что смогут делать то, что раньше запрещалось. Но они ведь не знают той взрослой жизни, что ожидает их за стенами спокойной школы. Катсуки, смущенный своей смелостью и Деку, немного растерянный и зажатый. Хоть он и стал сильней, но всё равно боялся Бакугоу. И те слова Деку Катсуки прекрасно помнил. «Прости, Каччан! Но... Я люблю девушку! Я не смогу ответить на твои чувства». Так, сказав храбрые слова, он сбежал. Катсуки только хмыкнул и ушёл домой. Но никто не знал, что он тогда выплакал из себя все те нежные чувства, те чувства, что он так хотел передать этому задроту.

Бакугоу продолжал смотреть на уходящий поезд, не отрываясь ни на секунду. Даже глаза заболели от сильного напряжения. Но Бакугоу не мог отвести взгляд. Иначе он исчезнет. Исчезнет этот чертов поезд, на котором уезжал Деку. Уезжал со своей «любимой девушкой». С девушкой, что приказывала ему пожестче, чем Катсуки в детстве. Девушкой, что пользовалась Деку, не скрывая этого. Она сразу сказала, что ей нужны деньги, и если он ей не даёт денег — она просто уходит. Она была своевольной, но сильной женщиной, взявшей под каблук новичка-героя, что нравился общественности. Уезжал вместе с первой и единственной любовью. Этот чертов поезд! Он уезжал и уезжал вдаль! Катсуки было больно. Он так долго мучился даже после того! Даже после отвержения! Катсуки всё равно любил Деку. На глаза его навернулись слёзы. Наверняка, он зря тогда признался этому задроту. Именно поэтому он сейчас уезжал. Забирая все мысли парня с собой, оставляя лишь пустую оболочку тела.

Глаза Бакугоу застелила белая пелена, он решил всё же вернуться домой. Лишь оторвал свой взгляд всего на секунду, но поезд уже исчез. А ведь до этого казалось, что ещё долго не уйдёт. Катсуки медленно плёлся по улицам. Дома опять будет пустота, черный крепкий кофе и тишина. Такая тяжёлая, давящая, сковывающая, утомляющая и... убивающая. Парень уже привык. Его квартира в готическом стиле, его любимая кухня. А сколько ножей? Очень, очень много. Сколько же раз Бакугоу хотел порезать себе вены ножами для готовки? Ножами, что нарезает продукты каждый день, надеясь приготовить что-нибудь любимому. Черный, едва сладкий, кофе. Катсуки сделал глоток, но отставил куда подальше кружку — отвратительно. Парень сидел минут пять, не двигаясь, размышляя: «А что дальше?»