Oh mein Gott

1

Вообще-то, он должен стоять рядышком и с понимающим видом кивать головой, когда Сокджин показывает ему две совершенно одинаковые пачки яиц и спрашивает, какая из них лучше, но дотошность хёна в выборе продуктов настолько утомляет, что уже спустя пятнадцать минут под предлогом «пойду посмотрю, что тут у них есть из помидорчиков» Чонгук капитулирует в отдел с алкашкой.

— Думаю, нам надо расстаться.

Изображать повышенный интерес к этикеткам на бутылках, которые давно уже прочитаны, перечитаны и продегустированы, ещё никогда не было так сложно — Чонгук только чудом не оборачивается, когда слышит это уверенное заявление за своей спиной.
Не то чтобы он любитель подслушивать, но две девушки, подмеченные боковым зрением, разговаривают слишком громко, пока выбирают себе компаньона на вечер. Кажется, претендент оказывается неплохим — красное вино за десять тысяч вон.

— Серьёзно? — не верит подружка. Пальцы Чонгука скользят по чистым полкам, пока глаза пробегаются по жестянкам с пивом. — Он тебя обижает?

— Я сама кого хочешь обижу, ты же знаешь.

— Ну да, — задумчиво тянет приятельница. Раздаётся звон отодвигаемых стеклянных бутылок. Одной мало? — Тогда что не так? Вы же всего месяц встречаетесь.

— Да всё так, — будущая расставанка, как её именует в голове Чонгук, прижимает к груди бутылку и протяжно вздыхает. — Но он... как бы это сказать...

Подружка бурчит «за что такие деньги, блять?» и отставляет взятую ранее бутылку обратно.

— Говори, как есть.

Расставанка снова вздыхает.

— Он скулит.

— Скулит? — одновременно переспрашивают подружка и Чонгук — последний, к счастью, шёпотом, но и этого хватает, чтобы девушки с подозрением покосились на него и отошли к стелажу с коньяком.

Чонгуку ещё с детства говорили, что у него недюжинный актёрский талант, так что он с лёгкостью и напускной задумчивостью на лице переходит к противоположным полкам, из-за чего ему становятся видны лица девушек — у расставанки оно оказывается скорбным и уставшим.

Что, так сильно скулит, что ли?

— Я старалась не обращать на это внимание, но каждый раз, когда мы занимаемся сексом, Дживон начинает скулить, — Чонгук выпячивает нижнюю губу, «внимательно» разглядывая взятое им вино. Девушка продолжает: — Причём он не поскуливает и не стонет, он прям скулит. Громко и протяжно. Как щеночек.

— Срань господня, — в сердцах комментирует подружка. — Это как зоофилия или как будто ты трахаешься с оборотнем, да? О, представь, что он Джейкоб из Сумерек, и будет тебе счастье.

Расставанка никак не комментирует её предложение и, лишь посильнее прижав к себе вино, говорит, что искать им тут больше нечего и пора шуршать к кассе. Когда девушки уходят, Чонгук ставит вино на место и возвращается к пиву — сегодня у него не намечается никаких романтических вечеров, так что классика и только классика. Пока он суёт под мышки несколько бутылок и высматривает что-нибудь, что не сушеные кальмары, стоящие, как целая полка с низкопроцентным пивом, в голове продолжают вертеться чужие слова про расставание и скулёж в постели.

Возможно, он не догоняет, но разве это повод бросать парня? Может, этот бедолага наоборот скулит ради неё, пытаясь показать, насколько ему нравится быть с ней, а не с кем-либо ещё, а расставанка просто не понимает этого? Или, может, у паренька проблемы с дыханием и стоны выходят похожими на скулёж, а ему лишь из-за этого хотят сказать «гудбай»?

Да и вообще, решает про себя Чонгук, подцепляя пакетик с сушёными анчоусами, нашла причину для расставания. Вот у него, например, не парень, а золотце — красивый, умный, с хорошим чувством юмора и умением заваривать доширак. С одной, правда, небольшой особенностью, обнаруженной Чонгуком в самый неподходящий для этого момент, но это же вовсе не значит, что он бросит Тэ из-за такой чепухи. Пф, он же не сумасшедший.

— Ну так чо там помидоры? — Сокджин появляется неожиданно, и Чонгук чуть не отправляет выбранное им ранее пиво на пол.

— Какие ещё помидоры, хён?

Сокджин щурится и наставляет на него заваленную продуктами тележку.

— Розовые, за которыми я тебя посылал, — две бутылки соевого соуса с угрожающим звуком бьются о бока друг друга, пока Сокджин в наступательном движении катит тележку прямо на него. — Между прочим, они нужны твоему парню, и только попробуй скинуть их отсутствие на меня — раздражённого Тэхёна усмирять придётся тебе и только тебе, мой хороший.

Чонгук медленно отступает от тележки-убийцы до тех пор, пока они не оказываются в овощном отделе, где Сокджин изощрённо изводит его ещё десять минут, потому что выбранные им помидоры оказываются то слишком жёсткими, то слишком мягкими, то вообще гнилыми и «чем ты вообще смотришь?».