Жизнь - хреновая штука, а если в ней есть Майк Уиллер - тем более.

•••

Все мы, находящиеся здесь, знаем о таком человеке, которого зовут Уилл Байерс.
И все мы, находящиеся здесь, знаем такого человека как Майк Уиллер.
Сегодня история пойдёт о них.
Уилл всегда был тихим и неприметным мальчиком. Он любил свою семью: маму, брата. У него всё было отлично. До появления Оди.
Уилл чувствовал себя странно, когда оклемался после Истязателя разума и этой долбанной изнанки. Уиллу хотелось обычной жизни: ходить на вечеринки, напиваться до беспамятства, а эта детская травма не давала ему покоя.
С появлением Оди, Уилл стал замечать, что чувствует что-то непонятное, когда она находится рядом с Майком. Он не мог объяснить это чувство. Это было что-то на подобии ревности, тогда ещё неизвестной Уиллу.
Майк всегда возился с этой Оди. Они перестали играть в D&D по ночам в подвале, а всё из-за какой-то незнакомой девчонки, которую Майк притащил к себе в дом. Чем он вообще думал, когда впускал совершенно незнакомого человека к себе в дом?
А потом она пропала. Но чувства Майка к ней не пропали. Наоборот, Уиил только убедился, что Майк просто одержимо влюблён в неё. Уиллер был нервным и уставшим всё это время. А потом пришла она. И всё опять повторилось.
Только... Когда Майк рассказал о том, что они с Оди встречаются, Уилл ощутил укол. Укол где-то глубоко в себе. И только тогда он понял, какого, мать его, черта, он чувствует это. И понял почему.
Стыдно признавать это, но это так. И, самое обидное, что от этого ему никуда не деться. Как ни крути, любовь - коварная штука. Все эти гребанные сказки про «жить долго и счастливо» брехня. Уилл в этом убедился.
А потом, летом, у друзей появились свои дела под названием отношения. А Уиил так и остался мальчиком, безответно влюблённым в своего друга.
Каждый раз, когда Уилл наблюдал Оди и Майка вместе, ему становилось больно. Стадия ревности уже прошла, но чувства остались. И боль тоже не ушла. И не собиралась.
Каждый день, нацепляя гримасу счастливого человека, Уилл шёл в школу. А потом опять домой. И сидел, рисуя свои наброски.
Он понимал, что так продолжаться не может, он должен отпусти Майка, чёрт его подери, Уиллера.
Но Майк был слишком хорошим. В больнице, когда Уилл чуть ли не умирал, Майк был с ним, он волновался за него. А потом Уиллер охладел. Он охладел. И даже вставил один раз, мол: «Это не моя вина, что тебе не нравятся девочки!». Уилл подумал, что Майк знает об его ориентации, но, слава богу, эти слова были сказаны с другим посылом. Мол: «Уилл, найди уже, наконец, себе девушку, не будь занудой.»
И Уилл бы с радостью нашёл. Но есть Майк. И лучше бы его не было. Нет, лучше бы не было Уилла, как думал он.
Он спрашивал у мамы, что делать, говоря: «Мам, а если мне нравится одна девочка, но у неё уже есть парень, что делать?». Такой глупый и детский вопрос, но он нужен был. На что мать ответила: «Уилл, ты расскажи ей о чувствах, она должна понять. Если оттолкнёт... Уилл, просто признайся».
И он признался. Он выловил Майка в школе, рассказал ему, а потом убежал, сломя голову, в парк. Так и прогулял там весь день, а потом пришёл домой. Мама тогда сильно испугалась, но Уилл соврал, что гулял с друзьями.
И всё бы ничего, если бы было так.
Но к Уиллу никто не пришёл. Он даже не получил никакой записки. Его признания были проигнорированы, как и он сам в дальнейшее время.
Как-то раз Майк сказал: «Слушай, Уилл, прости, но ты же понимаешь, что у нас ничего не выйдет? Я... как бы сказать... не испытываю того, что и ты».
А Уилл и не надеялся. Он думал, что прийдёт домой и опять промочит подушку слезами, но внутри была только пустота. И слёзы не лились.
И он решил действовать по другому, начать резаться, заглушая боль этим. По началу было больно, но больно физически, а не морально. Когда больно морально, болит сильнее.
Со временем это пошло в привычку, и Уилл перестал носить те тупые детские футболки и начал носить большие толстовки.
Никто не мог заметить изменений, потому что всем и так было не до него, и он был неприметным.
Уилл скучал, он скучал по тем временам, когда они были детьми и собирались в подвале. Уилл чертовски сильно скучал.
А потом им пришлось уехать. В последний раз он обнял Майка Уиллера и уехал.
Он долго скучал, он долго причинял себе боль. А потом чувства к Майку начали проходить. Он не смог забыть Уиллера до конца, но чувства угасли.
А потом, в 18 лет, он вместе с Оди решил навести своих давних друзей, и они приехали в Хоукинс.
И как только Уилл увидел Майка, все то, что он так старался забыть, вычеркнуть из своей жизни, опять всплыло. И вся та боль опять ощутилась. И тогда Уилл понял, что дальше так не сможет. Он не сможет избавиться от этого чувства. Значит он избавиться от себя.
Он вернулся в свой номер и накачался таблетками. Больше половины упаковки были использованы. Он лёг на кровать и надеялся избавиться от себя.
Но его откачали. Точнее откачал Майк Уиллер. Байерс не знал, как он оказался в номере.
Со слезами на глазах Майк пытался добиться рвоты Уилла, и, слава Богу, у него это вышло.
Когда Майк помог Уиллу лечь обратно, он тихо заговорил:
- Чёрт, Уилл.... Я, прости меня. Я мудак. Я не знаю, как тебя угораздило влюбиться в такого никчёмного человека как я - Уилл хотел возразить, но у него не было сил, - Я вёл себя с тобой как идиот, как бесчувственная мразь. Прости меня. - он сделал паузу. - Но когда я увидел тебя сегодня, во мне как будто что-то щёлкнуло. Я ощутил то, что давно не ощущал. Уилл, прости меня мудака, но я тебя люблю. Я мог потерять тебя, чёрт, прости, Уилл.- и Майк говорил это искренне. Он понял, что такого он даже к Оди не ощущал. И понял это только сейчас. Когда Майк осознал, что мог, в прямом смысле, потерять Уилла, он понял это.
Майк очень нежно поцеловал Уилла в лоб и оставил его спать, со словами: «Ты устал. Тебе нужен отдых».
И, черт возьми, этих слов, этого невинного поцелуя в лоб хватило Уиллу на столько, что он снова смог почувствовать себя живым.
                                       Конец
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Я что, я ничего :|