Я исповедуюсь

Глава восьмая

Утомительный шестичасовой перелёт наконец-то подошёл к концу. Самолёт совершил посадку в аэропорту Хитроу. Кроме незнакомых людей, прилетевших вместе с нами из Бостона, от которого теперь меня неприступной стеной отделяли тысячи километров, и работников, что с каменными лицами, подобно запрограммированным роботам, тщательно проверяли документы прибывших, в столь ранний час там не было никого.

Очередь на таможенный контроль еле двигалась. Я, порядком заскучавшая, рассеянно смотрела по сторонам, пытаясь таким дурацким способом побороть постепенно нараставшую усталость и тоску по дому.

– Себастьян ждёт нас у выхода из зала прилёта, – торжественно объявила мама сразу после того, как седовласый мужчина-таможенник, поставив штампы в мой и её паспорта, нажал на специальную кнопочку, расположенную внутри его "будки", тем самым разрешив нам продолжить и без того долгий путь, близившийся к логичному завершению.

Я демонстративно хмыкнула и поправила потёртый рюкзак, чьи лямки то и дело сползали с плеч.

Чуть впереди нас шла пожилая женщина. Её встречала молодая семейная пара с маленьким, непоседливым мальчишкой, тут же бросившимся обнимать, верно, любимую бабушку, успевшую соскучиться по внуку за время разлуки.

От чувственных объятий очаровательного ребёнка незнакомка расцвела пуще прежнего, а лицо её, строгое, требовавшее благоговения перед своей персоной, сделалось необыкновенно добрым, полным нежности.

Позже она, совершенно счастливая, ничем, похоже, не обременённая, вместе с мальчиком и его родителями скрылась за ближайшим поворотом.

Я, подавленная, понуро плелась за матерью на встречу высокорослому, статному мужчине, стоявшему поодаль от остальных встречающих.

"Самодовольный индюк", – подумала тогда, с любопытством разглядывая кожаные туфли и тёмно-синий костюм Себастьяна, сшитый явно на заказ, стоивший — даже лишними вычислениями утруждаться не надо — много больше нашей двухкомнатной квартирки в Бостоне.

– Амелия! Рад встрече, – подчёркнуто вежливо отчеканил мужчина, широко улыбнувшись. Он взял у мамы тяжёлую сумку и два чемодана, по-дружески приобняв её, поинтересовался: – Как прошёл полёт?

Со стороны напоминавшие крепких товарищей, знавших друг друга с пелёнок, а не высокопоставленного работодателя и подчинённую, они никак не могли наговориться: то принимались обмениваться любезностями, то, прыснув от смеха, начинали обсуждать что-то такое, что было доступно исключительно им, бурно при этом жестикулируя.