Лиловые, или раз в несколько лет

Я не мог вспомнить, как оказался возле заброшенной свалки электроники...

— Девочка, ты потерялась? Где твои родители?

Она насупленно смотрела из-под бледных бровей, мелкими шажками пятилась к бесцветной стене подстанции.

Я решил не подходить близко, помня о недавней педоистерии в СМИ, но одинокий рёбенок возле свалки — это нездоро́во. И уж точно не здо́рово.

— Послушай, я не сделаю тебе больно, — постарался говорить как можно мягче и аккуратнее. — Если ты потерялась, я могу отвести тебя домой. Ты помнишь, где живёшь?

Не отводя от меня взгляда, она махнула рукой в сторону свалки.

— Там.

Показалось, будто её тонкий голосок прокурен или сорван.

— За свалкой?
— Нет, — упорно машет рукой в сторону помойки. — Там. Где к-к-компы.

Я осмотрел гигантское нагромождение разбитых телевизоров, стиралок, духовых шкафов, кондиционеров, холодильников, кофемолок и прочего электронного хлама. Вероятно, где-то в этих горах лежали и системные блоки, и мониторы, и лэптопы...

Так это значит...

— Ты что, живёшь на свалке?!

Она спокойно кивнула.

— Но... Но почему здесь?.. Ты с родителями?

Девочка одарила меня таким взглядом, что я почувствовал себя глупо, хотя даже не понял причину.

— Ладно, — снова натянул улыбку, — может, тебя провести до твоего... Эээ... Дома?

Малышка отчаянно закачала головой. Казалось, будто она хотела что-то сказать, но изо всех сил сдерживалась.

— Не трясись, Лиза, этот пацан точно здоров! — загудело из-за старого холодильника.

На свет вышел бородатый детина в грязной майке и спортивных штанах, с кустарным ружьём наперевес. На запястье у него болтался секундомер.

— Полторы минуты прошло, не бросился — значит, точно здоровый! — он подошёл ко мне и похлопал по плечу грязной лапой. Я брезгливо отошёл на расстояние. — Да ты не бойся, дружок, своих в беде не бросаем!

Уголки губ девочки поднялись. Она вприпрыжку убежала куда-то за подстанцию.

— Немышля или холодная гора? — будничным тоном осведомился дядька.
— Простите, что?