Лиза Ира После ссоры

Глава 56

PLOV Лиза


Эта квартира кажется просто чертовски пустой.

Находиться здесь без нее невыносимо. Мне не хватает того, как она клала ноги мне на колени, читая учебник, а я делала вид, что работаю, хотя на самом деле украдкой смотрела на нее. Мне не хватает того, как она меня доставала, тыкая ручкой, и когда я вырывала ее и поднимала над ее головой, она делала вид, что разозлилась, но на деле просто пыталась привлечь мое внимание. Она забиралась ко мне на колени, чтобы отобрать ручку, и каждый раз это заканчивалось одинаково, что мне очень даже нравилось.

– Черт, – говорю я самой себе и откладываю папку в сторону.

Я сегодня ни хрена не сделала – как и вчера, как и, собственно, в последние две недели.

Меня все еще жутко злит, что вчера она мне так и не ответила, но больше всего на свете я сейчас хочу просто увидеть ее. Она сейчас наверняка дома у моего отца, так что надо поехать туда и поговорить с ней. Если я позвоню и она не возьмет трубку, это еще больше меня встревожит, поэтому лучше просто заехать.

Знаю, по идее, я должна дать ей свободу, но… к черту эту свободу. Эта тактика не для меня, и, надеюсь, она со мной согласна.

Я добираюсь до дома отца к семи часам, но машины Иры там нет.

Какого черта?

Наверное, она пошла с Ромой в магазин, или в библиотеку, или еще там куда-нибудь. Но увидев, что Рома сидит на диване с учебником, понимаю, что это не так. Ну отлично.

– Где она? – спрашиваю я, как только захожу в гостиную.

Я едва не сажусь рядом, но решаю, что лучше постоять. Если я сяду рядом с Ромой, это будет чертовски странно.

– Не знаю, я ее еще сегодня не видел, – отвечает он, почти не отрывая взгляд от книги.

– Ты с ней не говорил? – спрашиваю я.

– Нет.

– Почему?

– А почему я должен с ней говорить? Не все же ее преследуют, – улыбается он.

– Заткнись, – раздраженно говорю я.

– Я правда не знаю, где она, – объясняет Рома.

– Ну, тогда я подожду здесь… наверное.

Я иду на кухню и сажусь за стол. Если он и стал мне немного нравиться, это еще не значит, что я буду сидеть рядом и смотреть на него, пока он делает домашнюю работу.

На столе стоит блюдо с растекшимся шоколадным комом, из которого торчат свечки – один и три. И эта штука – чей-то именинный торт?

– Это что за дерьмовый торт тут стоит? – кричу я.

Я не могу понять, чье имя написано на нем белой глазурью – если это вообще имя.

– Это твой дерьмовый торт, – отвечает Карен. Я поворачиваюсь и вижу, что она язвительно усмехается.

Я даже не видела, как она зашла.

– Мой? Тут же тринадцать, а не двадцать один.

– Других свечек я не нашла, но Ире понравилась эта идея, – объясняет она.

Ее голос звучит как-то не так. Она злится, что ли?

– Ира? Ничего не пойму.

– Она приготовила его вчера вечером, когда ждала тебя, – говорит она, а затем отворачивается и начинает резать курицу.

– Но я не приезжала.

– Знаю, а она тебя ждала.

Смотрю на этот ужасный торт и чувствую себя полным идиоткой. Почему она решила приготовить торт, не пригласив меня прийти? Мне никогда не понять эту девушку. Чем дольше я смотрю на шоколадную массу, тем приятнее она мне кажется. Конечно, вид у нее не очень, но вчера торт наверняка был красивым – пока не простоял тут весь день.

Я представляю, как она смеется, втыкая в него эти свечки с неподходящими цифрами. Представляю, как она слизывает тесто с ложки и морщит лоб, стараясь написать кремом мое имя.

Она приготовила мне торт, а я пошла на эту гребаную вечеринку. Ну не дура?

– Где она сейчас? – спрашиваю я у Карен.

– Даже не представляю и не знаю, будет ли она к ужину.

– Можно мне остаться? На ужин?

– Конечно, можно, ты еще спрашиваешь, – с улыбкой отвечает она.

Эта улыбка показывает ее настоящий характер: она, должно быть, считает меня настоящей засранкой, но все равно улыбается и радуется моему желанию поужинать с ними.



К тому времени, когда мы садимся за стол, я уже, на хрен, схожу с ума от волнения. Я ерзаю на стуле, каждую секунду выглядываю в окно, собираюсь набрать ее номер хоть тысячу раз, пока она не ответит. Просто схожу с ума, черт возьми.

Отец обсуждает с Ромой следующий бейсбольный сезон. Вот бы они оба заткнулись, на фиг.

Да где она, блин?

Я достаю телефон, собираясь наконец отправить ей сообщение, и слышу, как открывается входная дверь. Я машинально вскакиваю со стула, и все на меня смотрят.

– Чего? – рявкаю я и иду в гостиную.

Когда она, едва не спотыкаясь, заходит внутрь, держа в руках книги и нечто похожее на лист картона, чувствую, что мне становится легче.

Она видит меня, и у нее из рук все падает на пол. Я подбегаю и помогаю ей все собрать.

– Спасибо. – Она забирает у меня книги и идет к лестнице.

– Куда ты?

– Отнести все в комнату… – повернувшись, отвечает она, но затем снова отворачивается.

Раньше я бы просто начала с ней ругаться, но сейчас, хотя бы один раз за все время, надеюсь без криков выяснить, в чем проблема.

– Ты будешь ужинать? – спрашиваю я ей вслед.

– Да, – лаконично говорит она, не обернувшись.

Я ничего не говорю в ответ и возвращаюсь в столовую.

– Она скоро придет, – объясняю я остальным.

Честное слово, я заметила, как Карен улыбается, но когда я перевожу на нее взгляд, ее улыбка исчезает.

Через несколько минут, которые показались мне часами, Ира наконец садится за стол рядом со мной. Надеюсь, это хороший знак.

Но я быстро понимаю, что ничего хорошего в этом нет, потому что она не сказала мне ни слова и почти ничего не съела.

– Я почти все уладил с документами для университета в Нью-Йорке. Сам еще не могу поверить, – говорит Рома, и его мама с гордостью улыбается.

– Но семейных льгот ты там уже не получишь, – шутит отец, но по-настоящему смеется в ответ только Карен.

Ира и Рома, двое вежливых подлиз, тоже улыбаются и смеются, но я-то знаю, что они только притворяются.

Когда отец снова начинает говорит про спорт, я, пользуясь моментом, пытаюсь заговорить с Ирой.

– Я видела торт… я не знала… – шепчу я.

– Не надо. Только не сейчас, прошу тебя. – Она хмурится, показывая, что вокруг нас люди.

– Тогда после ужина? – спрашиваю я, и она кивает.

Меня бесит, как она ковыряется в своей тарелке: хочется просто наколоть всю картошку на вилку и засунуть ей в рот. Вот поэтому у нас столько проблем – я сижу и мечтаю насильно ее накормить. Отец пытается вовлечь нас всех в беседу и рассмешить своими шутками, но получается у него хреново. Изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания и доедаю свою порцию.

– Все очень вкусно, милая, – хвалит отец Карен, когда она начинает убирать со стола. Он смотрит на Иру, потом снова на свою жену. – Может, возьмем Рому и съездим втроем в «Дэйри куин»? Давно я там не был…

Карен кивает ему с притворным энтузиазмом, а Рома спешит помочь ей все убрать.

– Мы можем поговорить? – удивляет меня Ира своим вопросом, вставая из-за стола.

– Да, конечно.

Я иду за ней наверх, и мы заходим в комнату, которая здесь стала уже ее.

Она закрывает за мной дверь, и я пока не могу понять, собирается ли она закричать или заплакать.

– Я видела торт… – Я решаю заговорить первой.

– Неужели? – Она садится на край кровати; ее голос звучит практически равнодушно.

– Да… это… так мило с твоей стороны.

– Да…

– Прости, что пошла на вечеринку и не предложила тебе провести время вместе.

Она ненадолго закрывает глаза и делает глубокий вдох, а затем открывает их.

– Хорошо, – все так же монотонно отвечает она.

Когда я вижу, каким пустым взглядом она смотрит в окно, у меня по телу проходит дрожь. Она выглядит так, будто кто-то лишил ее всех жизненных сил…

Кто же?

Я.

– Мне правда очень жаль. Я не думала, что ты захочешь увидеться, – ты же сказала, что будешь занята.