Искусство слышать биение сердца

Глава 11.

После того случая Мартин стал сам не свой. И я понимал его. Мне с каждым днём было всё больнее и больнее смотреть на него, увядающего и умирающего заживо. Андреа, гостившая у нас уже каждый день, тоже боялась за него и пыталась всячески подбадривать. Но, увы, если брат меня к себе хотя бы подпускал, то Реа просто отвечал, что не хочет с ней разговаривать... Или что-то вроде того. Мартин даже сбегал из дома пару раз, надеясь найти Крис. Как - это, наверное, вечный вопрос, учитывая, что он, едва ли выйдя из подъезда, терялся в пространстве и впадал в истерику.

Как-то раз в одной из полок в столе, среди всевозможных пустых пачек из-под сигарет, неиспользованных презервативов, листочках, изрисованных непонятными каракулями Мартина, и прочего, я обнаружил старую фотографию, на которой я, брат, Реа, Крис, Михаэль и Ганс ещё совсем дети; весело обнимаясь, мы смеялись и горящими глазами смотрели в объектив камеры. Такие радостные, весёлые... Словно рождественские свечки. У Крис на щеках был лёгкий румянец, потому что Мартин обнял её за плечо. Волосы девочки были собраны в опрятную красивую косичку, которая была завязана светло-фиолетовой резинкой с бабочкой. Андреа тогда ещё не красилась. И волосы у неё были каштановыми, короткими. И чёлка была, немного потрёпанная, правда. Она показывала "peace", держа за руку Крис, и улыбалась. Ещё по-детски наивно и лучезарно. Михаэль тогда не был качком, но уже отличался довольно значительным ростом по сравнению с нами. Будучи выше каждого из нас на голову, он, немного ссутулившись и наклонившись, обхватив нас с Гансом за шею, улыбался в камеру, закрыв глаза. Пиджак на его плечах сильно задрался. Ганс же, будучи немного удивлённым выходкой друга, опешив, приподнял брови и скорчил весёленькую гримасу, уже заваливаясь на Михаэля, не удержав равновесия. Я же, положив руку на голову Мартина, чуть склонил голову в его сторону и за компанию со всеми улыбнулся, широко распахнув глаза. Ну, а брат просто смеялся, обнимая Крис и меня. Длинная чёрная чёлка закрывала его глаза, как, впрочем, и сейчас. Он, кажется, ничуть не изменился...

Я чуть ли не со слезами смотрел на это фото. Не знаю, оно просто будило во мне столько всего, что невозможно передать словами; даже мысли путались в моей голове. Я порылся в ящике ещё немного и нашёл совсем недавнюю фотографию, сделанную, ну, от силы, месяц-полтора назад. И все совсем другие. Другие лица, другие эмоции, другие взгляды. Все еле-еле заметно улыбаются. Я, собрав задние волосы в хвостик и надев ободок, обнимаю за талию Андреа, уже с тёмно-красными волосами, накрашенную, совершенно другую. Рука Мартина, который пытался выдавить из себя хотя бы некое подобие улыбки, тянется к руке Крис, явно не находящей себе места, скованной, взволнованной чем-то. Михаэль был серьёзен, хотя и обнимал за плечо Ганса, сделавшего умный и немного задумчивый вид.