рискнёшь, моя дорогая девочка? {ЗАКОНЧЕН}

71 глава

— Дааааааа! — заорал на весь зал Ноен, и даже подпрыгнул на месте. — Я же говорил, я же говорил, что он сделает это!

— Это было ожидаемо. — усмехнулся Джош, устраиваясь удобней на плече Рикки.

Моя голова мечтательно тянулась к плечу Пэйтона, но я боялась элементарно поменять положение ног, и совершенно наплевать на то, что они миллион раз затекли.

Я испуганно вжалась в сидение и быстро сдернула с себя 3D очки в тот момент, когда по экрану расплылась лужица крови и все внутренности бедного человека повадились следом. Внутри меня все тряслось с каждой последующей минутой, к горлу подкатывала тошнота, а ладони наливались влагой — господи, когда начнется следующий фильм?

— Тебе плохо? — словив мое напряжение, Пэйтон медленно снял свои очки и склонился над моим лицом.

Он. Черт. Возьми. Так. Близко.

— Н-нет, всё норм-мально. — заикаясь прошептала я, стараясь не рушить обстановку, что скопилась рядом.

Ноен, Джош и Рикка уставились на экран с раскрытым ртом, и, глядя на них, легко можно было подумать, что любой посторонний шум нарушит эту необычную обстановку.

— Попей водички, Эмили. — усмехнулся Пэйтон и лёгким движением пальцев открутил крышечку от бутылки с водой и тут протянул её мне.

— Спасибо. — я выхватила бутылку из его рук. Сделав пару глотков, я вернула ему это чертову бутылку.
Почему она чертова? Да потому что Пэйтон прикасался к ней.

На нижней губе осталась капелька воды и сейчас она уже готова грохнуться мне на кожу, но у меня не хватает даже смелости дотронуться до своего собственного тела, потому что каким-то очень странным образом мои руки окаменели и я совсем не догадывалась, какого черта со мной происходит.

Пэйтон опустил взгляд из под длинных ресниц и заострил внимание на моих пересохших губах, резко устремив взгляд мне в глаза.

Нет, Пэйтон.
Только не это.
Пожалуйста.
"Не" Надо.
Ещё как "не" надо.
И побыстрее, Пэйтон.

— На экране фильм ужасов, а я хочу целоваться с тобой. И если это правильно, то просто замолчи и делай все, что скажу тебе я. — шепотом произнес он в миллиметре от моих губ и нежно прильнул к ним, оставляя на нижней губе вместо маленькой капельки свой сладкий след.

Я распахнула глаза так широко, как это только было возможно. По венам в один момент забурлила горячая кровь, щеки напились румянцем, а руки автоматически развелись в сторону, напряженно разъединив пальцы при этом.

— Пэйтон... — выдохнула я с силой, когда этот паршивец вздумал отпустить меня. — Мы что-то неправильно...

— Все правильно, Миллер. — улыбнулся тот. — Мы с тобой все правильно.

По обеши сторонам от меня — ряды лиц, впереди — продолжение слишком страшного фильма. Рядом со мной сидит Пэйтон и, прикусив нижнюю губу, томно улыбается, взирая сквозь специфические очки весь сок тяжёлых сцен.

Мне хочется взвыть от желания сжать его руку, потому что мне страшно, мне действительно страшно. Я боялась взглянуть на экран, потому что отовсюду доносились ужасающие звуки, донося до меня ещё больший испуг.

— Я так больше не могу. — всхлипнув, прошептала я, и вновь сняла очки, наклоняясь вперёд и начиная тереть глаза пальцами.

Почувствовать, как Пэйтон приблизился к тебе, даже если ты не видишь ничего, кроме искр в собственных глазах — проще простого. Его рука в одно мгновение крепко сжала мою, а вторая медленно накрыла трясущиеся плечи.

— Фильм скоро кончится поэтому подожди. — прошептал он мне на ушко, невесомо целуя в мочку уха.

— Хорошо. — я закивала головой, но в одну секунду послышался звук режиссера и в глаза ударил включенный дополнительный свет прожекторов.

Оторвав голову от собственных рук, я посмотрела вперёд и с интересом понаблюдала‚ как кончается фильм и тут же начинается второй — гнусная мелодрама. Не так плохо, по крайне мере, мне не захочется рыдать, как полнейшей идиотке.

Я перевела взгляд на экран и отложила очки в сторону. На белоснежном экране плавным почерком выводилось название фильма.

— Что за херня. — утвердил он, славливая мои взгляд и тут же переведя его вновь на экран. — Ничего не понимаю, полный бред.

— Он умрет, Пэйтон. — тихо сообщила я. — Он оставит её одну, но перед этим он напишет ей письмо. Она думала, что он будет говорить на её похоронах, но получилось наоборот.

Пэйтон тяжело сглотнул, меняя выражение своего лица на ещё более равнодушное.

Этого человека ничем не удивишь. Абсолютно ничем.

— Все мы друг друга оставляем. — ответил он безразличным тоном и вновь уставился на экран.

Все мы друг друга оставляем. Хорошие слова, Пэйтон. Вовремя сказанные.

— Давай поговорим. — шепотом произнес Мурмайер, смотря на экран.

— О чем ты хочешь погово...

— О нас, Эмили. О нас. — перебил он меня и наконец, посмотрел на меня.

—Пэйтон, нет никаких нас. И наверное никогда и не было. — произнесла я, также посмотрев на него.

— Нет, мы были и есть. Мы не можем друг без друга. Меня тянет к тебе, а тебя тянет ко мне. Понимаешь? — Пэйтон согнулся к моему уху, шепча эти слова, а затем отстранился.

Я долго и мучительно всматривалась в его глаза, стараясь добиться того, чтобы этот кретин наконец-таки улыбнулся. Мурмайер, ничуть не сдаваясь, видимо, добивался того же, насквозь прожигая меня взглядом и включая того самого «соблазнителя», от которого все девушки, вроде как, теряют головы.

— Хватит смотреть на меня так, как будто видишь впервые. — заявила я смелым тоном.

— Впервые я вовсе не смотрел на тебя так, как будто хочу поцеловать. — ничуть не медля, ответил Мурмайер, И со всей дури впечатался своими сумасшедшими губами в мои, зарываясь руками в мои волосы.

— Пэй... Пэйтон! — шепотом зашипела, когда мы отстранились друг от друга. — Нас могут увидеть.

— Пусть завидуют, такому поцелую.

— Я люблю тебя, Пэйтон. — встретившись с его глазами, я сильно прикусила губы и из них тут же посочилась ярко алая кровь. — Я очень сильно люблю тебя.

— Железо вкуснее, чем тебе кажется. — произнес он в ответ и слишком нежно прошелся по моим губам языком, слизывая все капельки крови, до самой последней. — Это слаще любой ягоды.

— Ты слаще ягоды, Пэйтон.

— А ты сладкая, как шоколад.

Я была благодарна ему за то, что он позволил мне полюбить его.
Только с ним можно было быть собой. Я была абсолютно уверенной в том, что Пэйтон это все, что мне действительно нужно.

— Ты такая красивая. — прошептал он, требуя мои покусанные губы. — Почему мне всегда, всегда слишком мало именно такой тебя? Такой... я не знаю, Миллер... такой настоящей? Такой моей?

Я улыбнулась и прикоснулась к его носу своим, слегка поигравшись с ним и совсем не ощутимо прикоснувшись больными губами к его щеке.

— Ты моя. — произнес он, погладив меня по голове своей ладонью. — Ты моя, Эмили. Моя. Ты единственная в своем роде, кто отключает меня от самого себя и предоставляет мне другой мир. Тот мир, в котором мне хорошо с тобой.

— Но...

— Ты моя, Миллер. И ты совсем не виновата, что любовь - это ты.