Ad Dracones

Глава 26. Железные перья - Vastoll

Кемисэ

Находясь так близко от людей, которые, ничего не подозревая, сидят себе рядом с костром за тихой беседой, я ощущаю себя хищником, таящимся в зарослях. Руки не дрожат, как в прошлый раз – их словно пронизывает слабое гудение, будто я зажал в ладони шмеля, оно же заполняет голову – оказывается, убить человека так легко!

Это ощущение поневоле кружит голову, внушая чувство собственной неуязвимости: кажется, что сейчас я способен одолеть не только полтора десятка людей, но и много, много больше! Чуя в плечах размах крыла моих предков, я еле удерживаюсь от того, чтобы сорваться с места, не дожидаясь сигнала, и затеять пляску смерти средь сверкающих искр...

Из этого пьянящего забытья меня вырывает близость другого человека: мельком глянув на Ирчи, я замечаю, что его глаза потемнели от страха, превратившись в две бездонные лужицы, а кожа светится бледностью даже в тёплых отсветах костров. При виде его побелевших губ я чувствую, как в сердце толкается горячая волна, накатывает вновь и вновь: раз – Ирчи, которому от страха сдавило дыхание; два – Эгир, который одним объятием дал мне куда больше, чем всё, что досталось мне от родной крови – деда и тёти; три – Инанна, которая доверилась мне, как не доверялся прежде никто, чьё сердце совсем недавно панически билось прямо у моей груди; четыре – Вистан, затравленный судьбой и людьми, претерпевший такие страдания, о коих я не в силах даже помыслить; пять – Рэу и Цатэ, с которыми я так толком и не попрощался, и потому прощаюсь теперь; шесть – отец, незримая тень которого скоро встанет за моей спиной.

Омывая блаженным теплом, эти приливы наполняют меня уверенностью: я смогу их защитить. Я их защищу.


Ирчи

По велению твердынца я покорно натянул лук, зажав большим пальцем левой руки несколько стрел, и как раз решал, в кого бы прицелиться, когда Нерацу сорвался с места, повинуясь одному ему ведомому сигналу – сам я ничего не успел заметить.

Не задумываясь, я пустил стрелу в первого же из сидевших у костра, кто обернулся в нашу сторону – она лишь чиркнула по кольчуге, не причинив ни малейшего вреда, но хоть отвлекла его на долю мгновения – а большего твердынцу и не требовалось. Не удручая себя красивыми пируэтами, он рубанул его по горлу, так что воин, не успев подняться на ноги, опрокинулся рядом с костром.

Я тут же наложил на тетиву новую стрелу и послал её в следующего, который уже успел вскочить на ноги – на сей раз она впилась в плечо; Нерацу, продолжая всё то же движение, сбил шлем со следующего, ударив по руке с занесённым мечом – и тут же припал к земле, уходя от атаки. Я же спустил тетиву вновь – и на сей раз угодил в глаз противнику твердынца; схватившись за голову, он выронил меч, но в этот самый момент из палатки выскочили разом двое – один в кольчуге, второй вовсе в одной рубашке.

Твердынец, не разгибаясь, ударил нападающего мечом в подмышку, затем рубанул по ноге второго, я же выстрелил в того, что без кольчуги: может, с моей стороны это не слишком благородно, но это было последнее, о чём я задумывался в тот момент. Как бы то ни было, я всё равно промазал – тот метнулся в сторону.

Из соседней палатки высыпали сразу четверо; я украдкой глянул на Эгира – когда тот подоспеет на помощь, как обещал – и убедился, что тому тоже приходится несладко: на него наседало сразу трое соперников. Впрочем, сражался Эгир куда лучше, чем можно было ожидать от человека его возраста – меч в его руках так и летал, и всё же подмога ему не помешала бы. Целиться в его противников было труднее, поскольку они находились дальше, да и сполохи костра, за которым они сражались, лишь сбивали с толку. И всё же мне удалось всадить стрелу в руку одному из них, так что он, выронив оружие, был вынужден перехватить меч в другую руку, что отнюдь не пошло ему на пользу – не успел он толком размахнуться, как Эгир ударил его по обнажившемуся в прорези кольчуги бедру. Я же тем временем успел зацепить плечо второго нападавшего – стрела так и осталась торчать в его кольчуге, словно воткнутая в клубок игла. Следующая стрела едва не попала в Эгира – я не предвидел его стремительный выпад, как, впрочем, и противник, который рухнул в костёр как подкошенный.

Стоило мне запустить руку в колчан за новыми стрелами, как у самого уха просвистела вражеская стрела; поспешно прянув за валун, я выглянул с другой стороны, скрываясь в тени, и успел заметить, что лучник вновь натянул тетиву. Выстрелив в него, я тут же спрятался – его стрела ударила в камень с такой силой, что высекла искры.

Вновь выглянув с другой стороны, я увидел, что Эгир устремился к высокому воину в полном боевом облачении, отдающему приказы – я успел лишь подумать, что это и есть ишпан Коппань, как стрела свистнула совсем рядом, оцарапав мне щёку. Я выстрелил вновь, почти не целясь, и заметил, что один из воинов, вместо того, чтобы присоединиться к товарищам, бросился к моему укрытию.

Первым моим побуждением было скрыться от него в лесу – в творящейся суматохе это труда не составило бы – но я тотчас сообразил, что в таком случае ничем не смогу помочь своим друзьям: к тому моменту, как я вернусь, битва уже закончится. Времени на раздумья уже не оставалось, так что я в упор выстрелил в бегущего, угодив ему в грудь – стрела воткнулась в кольчугу, но едва ли нанесла серьёзную рану: казалось, он вообще не обратил на неё внимания. Натянуть тетиву второй раз я бы всё равно не успел, так что вместо этого схватился за висящий на поясе охотничий нож – оружие не чета мечу, но это всё, что у меня было. В голове лихорадочно теснились мысли о том, что надо было мне бежать, а теперь, похоже, нить моей жалкой жизни прервётся куда быстрее, чем я в состоянии себе представить.

Уж не знаю, кого ожидал встретить мой соперник, но при виде меня он изумлённо бросил:

– Ты-то откуда тут взялся, сопляк?

Не удостоив его ответом, я бросился на него, целя в горло, но он был готов к нападению: без труда отбросил меня ударом крестовины в грудь, от которого я шлёпнулся на камень, словно меня лягнула лошадь, и при этом так стукнулся затылком, что в глазах потемнело. Однако плакаться над своими ушибами времени не было: воин вновь замахнулся мечом – вполсилы, но я едва смог отбить этот удар своим ножом.

– Быть может, стоит сохранить тебе жизнь – хотя бы до конца боя? – ухмыльнулся воин в густые усы. – Поможешь нам найти своих дружков – они ведь прячутся где-то неподалёку? – С этими словами он наступил мне на предплечье – от боли я тотчас выронил нож, а о том, чтобы дотянуться до лука, и речи не было. Но не зря я провел детство с шестью старшими братьями – пусть любой из нас без раздумий отдал бы за другого жизнь, драки между нами случались такие, что подчас нас приходилось разливать холодной водой, будто сцепившихся псов. Извернувшись, я впился зубами в икру противника под холщовой штаниной – боль в руке лишь подстёгивала сжать челюсти так, что я едва их не свернул – как только воин с криком отдёрнул ногу, я, схватив нож, рванулся вперёд и с размаху толкнул его головой в живот.

Ночная тьма расцветилась искрами: я будто с разбега врезался лбом в дубовую доску – но мужчина от неожиданности утратил равновесие, рухнув на спину. На сей раз я отыгрался, с размаху опустившись коленом на державшую меч руку и, для верности уперев ладонь второй руки в рукоять, всадил нож ему в горло. Кровь брызнула прямо в лицо, руки окатило липкой тёплой волной – воин подо мной дёрнулся с такой силой, что едва меня не сбросил, и я, стиснув зубы, вновь ударил кулаком по рукояти ножа – на сей раз мой противник обмяк, пальцы, сжимавшие рукоять меча, сами собой разжались.

Схватившись за лук скользкими от крови пальцами, я трясущимися руками натянул тетиву. Мне казалось, что моё собственное противостояние длилось так долго, что сражение уже должно было закончиться, но тотчас убедился, что Эгир, избавившись от двух подручных Коппаня, сошелся с ним один на один. Предводитель был на полголовы выше Эгира, куда моложе и, казалось, сноровистее в бою, но старый воин умело пользовался преимуществами своей позиции, вставая спиной к костру, чтобы огонь слепил противнику глаза. Двигаясь вкруг костра, он искусно огибал препятствия, а когда, казалось, оступился, то, подцепив ногой горящую головешку, швырнул её прямиком в лицо Коппаню. Головешка рассыпалась искрами, заставив ишпана отшатнуться, но он тотчас восстановил равновесие и, когда Эгир бросился на него, рубанул старого воина прямо по лицу – тот даже не дрогнул: его меч уже вошел снизу вверх под кольчугу противника.

Всё это я успел запечатлеть за ту долю мгновения, пока выбирал цель. Коппань с Эгиром двигались слишком быстро, чтобы пытаться подстрелить одного, не задев второго, но на то, чтобы это осознать, мне потребовалось несколько драгоценных мгновений, и, когда я перевёл внимание на лучника, тот уже спускал тетиву – вот только целил он теперь не в меня, а в Нерацу. Я всё равно не успел бы ничего сделать, и всё же, когда стрела по самую середину древка впилась в спину твердынца прямо под лопаткой, я ощутил этот удар, будто получил его сам, и злость на самого себя разлилась по жилам, подобно яду.

Уже не думая о том, что сам подставляюсь под стрелы, я натянул лук, пожирая взглядом свою цель так, что она будто и впрямь притянулась ко мне, оказавшись в какой-то паре шагов – вот она, эта ямка под подбородком, куда я должен попасть – и я словно воочию ощутил, как узкий наконечник стрелы входит в тело. Тут я увидел второго лучника – и дыхание тотчас сделалось тяжёлым и болезненным, словно в страшном сне.

Натягивая тетиву, я в отчаянии крикнул: «В меня стреляй! В меня!» – поднимаясь в полный рост, но за шумом битвы меня едва ли было слышно, так что он не обратил на меня никакого внимания, спуская тетиву. Я выстрелил одновременно с противником, но вновь промахнулся – стрела лишь чиркнула его по шлему. На сей раз твердынец успел пригнуться, так что стрела попала в левое плечо, но при этом пропустил удар по правой руке – видимо, нешуточный, ведь Нерацу едва не выронил меч, тотчас перехватив его в другую руку.

Лучник наконец-то переключился на меня и, шепнув: «Ну же!» – я выпустил стрелу мгновением раньше него, тотчас отклонясь, так что вражеская стрела чиркнула мимо, и натянул лук, не глядя, куда попала моя собственная. На сей раз лучнику не столь повезло – целясь в него, я отметил, что древко стрелы торчит у него из предплечья, так что ничего удивительного, что он толком не смог натянуть лук – стрела даже не долетела до меня; не задумываясь, я выстрелил в него вновь – в тот момент я забыл обо всём на свете, кроме захлестывающих меня волн боли и желания уничтожить всех этих людей, просто чтобы прекратить всё это.

В тот самый момент, когда моя стрела пробила кольчугу лучника у основания шеи, отчего он наконец покачнулся и осел на землю, будто пьяный, Нерацу, упав на одно колено, вонзил меч в живот последнего нападавшего – и сам упал ничком.

В то мгновение я даже не заметил, что мы победили – отбросив лук, я ринулся вниз, не обращая внимания на недобитого противника, который спасался бегством в лес. Эгир оказался рядом раньше – он осторожно приподнял голову Нерацу, повернув её боком. Лицо твердынца представляло собой страшную маску из смазавшейся краски, крови с налипшей землей и мертвенно-бледной кожи, на губах уже пузырилась кровавая пена.

– Надо повернуть его на бок, – велел мне Эгир. – Давай, Ирчи, один я не сумею. – Только тут я заметил, что по лицу старого воина течёт кровь, а одной рукой он зажимает глаз.

Твердынец дышал натужно, будто неумелый бегун после долгой дистанции – каждый вдох, казалось, причинял ему мучительную боль. Я попытался приподнять его за плечи, как велел Эгир – Нерацу издал протяжный хриплый стон, а кровь ручейком хлынула изо рта. Я тотчас оставил свои попытки, в бессильном отчаянии закрыв лицо руками.

– Я не могу, не могу... – всхлипывал я, ощущая, как между пальцев капают слезы.

– Ну же, возьми себя в руки, – раздался сердитый голос Эгира. – Одному мне не справиться.

На моё запястье легла тяжёлая ладонь – это Нерацу последним усилием поднял руку, чтобы коснуться меня. Я стиснул его пальцы, без слов обещая, что сделаю всё возможное, чтобы его спасти.

В этот момент из-за спины Эгира послышались неторопливые шаги нескольких пар ног. Он тотчас схватился за меч, вскакивая на ноги – я услышал его резкий окрик:

– Кто вы такие? Что вам нужно?