Как я провел лето

Глава 4

Под душем Глебку разморило, он привалился к Денису и повис в его объятиях, позволяя тереть мыльной мочалкой спину и плечи. Стало понятно, что «кина не будет, электричество кончилось». Впрочем, Диня особо и не надеялся, видел, что Глеб после двойного дежурства совсем никакой. Он обернул своего сонного доктора необъятным полотенцем и оттранспортировал в постель. В новой квартире у них была спальня с настоящей двуспальной кроватью и большим шкафом. Правда, они пока не успели разложить и развесить в нем одежду. Картонные коробки, зверски расковырянные в спешных поисках трусов и рубашек, загромождали почти все пространство, не занятое обширным царским ложем. Чудом не споткнувшись, Диня сгрузил свою ношу на смятую простыню. Глеб протянул руки и ухватил его за футболку. Пришлось шмякнуться рядом.

- Полежи со мной пока не усну, - пробубнил Глеб куда-то ему в шею, обнимая.

Денис молча поерзал, устраиваясь удобнее, обнял в ответ. Вообще-то, раз вышел облом со «сладким», он собирался идти готовить мясо на ужин, но еда может и подождать. Глеб был такой расслабленный в полусне, такой беззащитный, и такой «его», что дыхание перехватывало. Так получилось, что рядом с Глебом, совсем не слабым парнем, вполне способным за себя постоять, у Дениса включался синдром защитника. Глебку хотелось спасать от невзгод, неприятностей, недругов, оберегать и окружать заботой. Потому что Глеб был его суженый, выстраданный, выжданный, выпестованный, отвоеванный, завоеванный, его личный, его сокровище.

- ...не мужик, а медведь какой-то, весь в шерсти, - угасающим голосом монотонно бормотал Глеб, рассказывая случай с сегодняшнего дежурства. – И Сашка держит присоски и тупит. Их просто некуда лепить, ни одного пятнышка голой кожи. Я и говорю – надо брить. А тот как давай...

Что там вычудил пациент, Диня уже не узнал – Глеб ровно засопел, его тело совсем обмякло, отяжелело. Еще пару минут Денис позволил себе поваляться, вдыхая остатки яблочного запаха шампуня с влажных Глебкиных волос. Потом осторожно откатил спящего к середине кровати, вытянул из-под его шеи свою руку и поднялся. На просторе Глеб «раскинул крылья», разметался, развернулся и стал казаться выше и худее. Диня поправил на нем одеяло и тихонько выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь спальни.

Он решительным шагом направился на кухню, но возле широкого двустворчатого проема гостиной притормозил, взглянул на коробку, притаившуюся возле полупустого книжного стеллажа в толпе таких же картонных ящиков. В кухне в большой миске Диню ждал бело-розовый кусок свиной грудинки. Денис вздохнул, быстро метнулся туда, ополоснул шмат мяса под краном, звонко пошлепал его по плотному упругому боку, как новорожденного по попке, потом сноровистыми экономными движениями располосовал на щедрые ломти, обтер солью, обсыпал специями и снова шмякнул мясо в миску – доходить. «Свинина быстро жарится» - придумал себе оправдание Денис, и сбежал в комнату.