Осень на двоих

Глава 16. Ледяной Клаус

В своей жизни декан Слизерина Северус Снейп, помимо прочего, большего всего ненавидел три вещи: Волдеморта, Педсовет и Общие Трапезы в Большом Зале. Мало того, что за пару месяцев отдыха у большинства мелких кретинов иссыхали те жалкие крупицы мозгов, коими их наделила природа, так они еще и считали своим долгом бесконечно стонать и жаловаться на непомерные нагрузки, при этом у них всегда находились силы вопить во всё горло во время обеда и ужина! Северус поморщился, стараясь абстрагироваться от оглушительного шума. Честное слово! Можно было подумать, что в Большом Зале пировало войско варваров, а не группа подростков. Где-то среди одичавших бездарей мелькала лохматая макушка Поттера, когда мальчишка крутил головой из стороны в сторону, пытаясь участвовать сразу во всех обсуждениях и одновременно поглощать свой обед. Возле него, неизменно хладнокровный и сдержанный восседал Томас Арчер, изредка вступая в разговор или отвечая на вопросы сокурсников. Снейп, у которого от бесконечного гула в зале уже началась мигрень, тайком наблюдал за своими студентами и пытался морально подготовиться к тому, что после обеда ему предстоит выдержать первое в этом году совместное занятие по зельям у третьих курсов Гриффиндор-Слизерин, профессор серьезно подозревал, что это будет тот еще цирк. Северус болезненно поморщился, разглядывая свой факультет. Поттер как обычно сиял этой своей тошнотворно приторной улыбочкой и болтал без остановки. Ни воспитания, ни элементарных хороших манер здесь, увы, не наблюдалось, только излишняя эмоциональность и повышенная громкость. Особенно хорошо это было заметно, когда рядом находился Арчер, невозмутимый, как сфинкс. Эта парочка словно специально существовала в разных полярностях, чтобы выгодно контрастировать на фоне друг друга в глазах окружающих. Последняя, кошмарно бредовая мысль вдруг занозой засела в мозгу зельевара, и тот поспешно отвернулся, уставившись в противоположный конец зала.

«Они же дети, черт возьми! – раздраженно подумал профессор. — Омерзительно наглые, безмозглые, вечно сующие свой нос, куда не следует, непослушные и упрямые, но все-таки дети! Дети не способны на подобное лицемерие, потому что иначе... иначе это стало бы катастрофой, — он побарабанил пальцами по столу. – Правда, эти дети — слизеринцы».

Больше он об этом старался не думать.

Остаток обеда Снейп провел, размышляя о грядущем уроке, на котором впоследствии чуть не переубивал всех гриффиндорцев разом, когда выяснилось, что эти «гении» (за исключением их назойливой отличницы, конечно), даже не в состоянии вспомнить, как готовить элементарную успокоительную настойку из пяти ингредиентов. Впрочем, особенными талантами не отличились и другие курсы львиного факультета. Мелкие недоумки словно сговорились начинать все первые в году уроки по зельям так, словно летом их всем поголовно готовили в подрывники. Как обычно, особенно выделился самый ничтожный их представитель. Северуса просто распирало от злорадства: