Портрет.

1

Целая толпа подростков кучковалась у входа в огромное здание. Величественный музей казался древним дворцом, не менее роскошным изнутри, под стать высокому званию императора. Архитектурное творение вызывало неописуемый восторг, который отражался в глазах подростка, скрывающего лицо распахнутым веером.

— Долго еще? Что они там делают!? — Вэй Ин прыгал на месте, облокотившись на плечи своего братца, тыкая пальцем вперед, — там все такое огромное! — глаза его восторженно горели, а игривая улыбка никак не сползала с уст. Их еще не впустили, а парень уже весь извелся от ожидания, пытаясь разглядеть что-то через плечи одноклассников и одного грузного охранника на его пути. Вэй Ин не отличался особой терпеливостью, а страдать в одиночестве было бы слишком скучно.

— Угомонись, — слегка раздраженно прошипел Цзян Чэн, скрещивая на груди руки. Эта детская неугомонность, свойственная его сводному брату, постоянно выводила его из себя. Они учились вместе, поэтому краснеть за выходки своего "родственника" приходилось исключительно Цзян Чэну, который, что удивительно, искусно держал себя, когда это приходилось нужным. И лишь Вэй Ин знал, как яростно братец может браниться, одаривая его смачными оплеухами за ту или иную "игру".

Не Хуайсан слегка съежился, неуверенно прикрывая лицо распушившимся веером. Он всегда остро реагировал на злость Цзян Чэна, но того это явно не останавливало, хоть и осведомлен тот был прекрасно. Побраниться на своего неугомонного братца стояло в списке дел на первом месте, но Не Хуайсан был не из тех, кто легко привыкает к ругани, даже несерьезной. Сейчас в его сердце появилась легкая вина, ведь именно он уговорил Цзян Чэна пойти вместе с ним, а тот, узнав его тягу к искусству, сразу же согласился, пренебрегая собственным недовольством. Не Хуайсан вовсе не подумал о том, что соединять двух братьев в одном месте — это опасно не только для всего музея, но и для них самих.

— М-может не здесь? — юноша продолжал неловко прикрываться веером, свободной рукой кротко дергая своего парня за рукав темно-сиреневого худи. Цзян Чэн по привычке метнул яростный взгляд в сторону, от которого Не Хуайсан сжался, но теплое касание к руке мигом его успокоило. Взгляд Цзян Чэна явно смягчился на долю секунды, пока он ловко сплетал свои пальцы с чужими. Такая идиллия была вызвана не случайно — это последствие истинности, столь часто отрицаемой среди молодежи. У обоих парней на щеках пылали яркие лилии нежно-сиреневого цвета, ассиметричные друг другу. Не Хуайсан почти всегда прикрывал метку веером, даже после встречи со своим истинным, что пришлось с трудом принять Цзян Чэну. Но парень был счастлив и самому факту, что его судьба нашлась среди миллионов людей, да еще и так просто.