Падший рыцарь

5.

Мда.

Людям со слабой психикой не советую читать
Всем осталным-соболезную

........................................................................

 
  Сухие ветки звонко потрескивают в костре, в котором, впрочем, нет особой нужды: он скорее являлся неким ритуалом для храмовников, нежели  потребностью. Лавеллан давно научился подмечать такие ритуалы: они все совершались небрежно и сопровождались резкими, отработанными движениями. Время, отведённое на них следовало бы потратить на тренировки или отдых, но для храмовников эти действия были необходимы. Они напоминали им о прошлой жизни, об их оставленной в ней человечности.
 
  Инквизитор откидывается назад, прислоняясь к холодному мрамору стен, так приятно контрастирующему с жаром разогретого костром воздуха, и прикрывает глаза. Он давно уже не испытывал такого спокойствия и умиротворения. У храмовников не было балов, унылых приёмов у престарелых графинь-мой-род-древнее-истории-тедаса, им было всё равно, как ты одет и держишь ли ты спину ровно. Жизнь в храме Думата напоминала долийцу ту, что велась в его клане: красные рыцари работали на общее благо и заботились друг о друге, ведь, в сущности, больше было некому. Они верили в мир, в котором будущим поколениям таких же юношей и девушек никогда бы не пришлось жертвовать своей жизнью и рассудком ради амбиций Церкви, и прокладывали дорогу к этому миру своими же трупами.
 
  Из раздумий Эльфа вырвал чей-то пронзительный, наполненный болью вопль. Кричала женщина: красивая и статная, с длинными пшеничного цвета волосами... рыцарка сбежала из кирквольского круга после того, как её возлюбленного колдуна усмирили, а их новорождённую дочь-забрали. Храмовница тщетно пыталась найти своего ребёнка-девочка умерла от оспы на пол-пути в Ферелден. Обратно в орден женщину не взяли.
 
  Сейчас она в порыве болезного безумия билась головой о землю, пытаясь толи заглушить агонию, толи умереть. Через кожу храмовницы прорывались алые кристаллы, а кровь по краям свежих ран запекалась неестественно быстро, не успевая растечься. Лавеллан беспомощно смотрел на страдания женщины, лечить её раны он даже не пытался-целитель из него был никакой, да и это бы скорее просто  продлило муки. Эльф  видел, как умирают храмовники: от стрел, от секиры, от выпущенной из посоха молнии... но не ТАК.
 
  Остальные рыцари смотрели на соратницу взглядом, полным печального спокойствия. В конце концов, самый смелый(или же самый сердобольный) вышел из  собравшегося перед храмом круга и точным ударом меча оборвал муки союзницы. Кто-то из недавно прибывших рекрутор заплакал. Те, что были постарше и поопытнее-молчали. Они далеко не в первый раз видели смерть товарища.
 
  -...и да упокоится душа её в чертогах Создателя.-закончил свою молитву убивший подругу рыцарь.
 
  Сидеть у костра больше не хотелось. Кто-то мягко взял Лавеллана за локоть целой руки, и поятянул за собой в храм.
  ..........................
  Красные гобелены с пылающими мечами на них, красные простыни, устилающие кровать из красного дерева(и где только достали?),  красные кристаллы лириума, пробивающиеся из стен и заливающие комнату своим красным светом. КРАСНЫЙ. КРАСНЫЙ. КРАСНЫЙ. КРАСНЫЙ. В этом цветокоре можно сойти с ума и без всяких наркотиков. В голове всплывает совершенно внезапное воспоминание об одной ветхой книжонке, которую его солдаты зачитали до облезлого корешка и выпадающих страниц. Так вот в этом плешивом наборе макулатуры говорилось, что "красный"-наиболее популярное стоп-слово.  Если у Самсона и было стоп-слово, то это точно не "красный". Забавно.