The sapphire chasm | Сапфировая пропасть

Your tears are my sapphires

  Медная стрелка достигает цифры двенадцать и незамысловатая кукушка с чёрными глазками-ягодками выскакивает из деревянного домика, кратко, но звучно прокричав: «Ку-к-у-у-у, ку-к-у-у-у». Слышится шелест бумаги, газета в мужских руках сминается, и парень поднимает тёмно-карие глаза на настенные ветхие часы.

— Дерри, — произносит спокойно он, неторопливо поднимаясь с вельветового кресла, на котором множество заплаток из шёлка и прочих тканей, — мне нужно выйти в город.

  Подхватив с вешалки свой чёрный плащ, который сразу же накидывается на фиолетовую шёлковую рубашку, парень поправляет перстень на безымянном пальце правой руки.

— Хозяин, — из-за угла тяжело дыша и вытирая руки о серый фартук, выбегает Дерри. Домашний эльф, руководящий выполнением всей хлопотной работы в огромном доме своего хозяина, — простите меня за мою настойчивость, но в мастерской не хватает рук. Вам стоило уже давно нанять ещё кого-то, — пряча огромные голубые глаза в пол, суетливо говорит он, не смея приближаться к хозяину.

— Ты прав, — кивает он, встряхнув головой. Иссиня-чёрные волосы встрепенулись, будто перья волшебной птицы, — сегодня же повесь объявление на дверь мастерской.

— Да, господин, — послушно отвечает Дери и, дождавшись, когда хозяин покинет дом, возвращается на кухню, дабы продолжить заправлять другими эльфами, хлопочущими над будущим ужином хозяина.

  Ким Тэхён, выйдя из дома, осматривается, замечая, как ясно светит весеннее солнце. Легко вздыхает и, оттолкнувшись чёрными начищенными до блеска туфлями от каменной дорожки, взлетает и тут же оказывается посреди огромной городской площади.

  Девятнадцатый век, освещённый промышленным переворотом, дал краску Европе и показал пример, как магия может идти рука об руку со современными технологиями. Вот за спиной железная дорога, торопливо гудят паровозы, а по периметру всей площади стоят, словно сторожевые, фонари, что работают по ночам благодаря волшебному огню, которым местные маги обеспечивают весь город круглый год. Незаурядные вывески магазинчиков и мастерских всё также покачиваются и скрипят, а дамы с ажурными зонтиками, как прежде, прогуливаются под ручку со своими кавалерами. Всё осталось неизменным.

  Тэхён вынимает из внутреннего кармашка своего плаща позолоченные часы на цепочке и про себя отмечает, что те действительно вышли из строя. Ведь миниатюрные стрелочки показывают одиннадцать, когда часы на главной городской башне указывают на пять минут первого. Он возвращает дорогую сердцу вещицу обратно и направляется к знакомому уже месту.