Die for you

1. Battle cry

«Я пленник твой со всем, что есть
во мне»
У. Шекспир «Сонеты»

  Киба помнит все, каждую деталь их первой близкой встречи.
  Помнит чувство защищенности и облегчения, охватившее, когда появился он, чтобы спасти его, раненого, загнанного и беспомощного, от жутких в своих способностях близнецов из Пятерки Звука.
  Помнит, как тонкие, почти невидимые голубоватые нити чакры протянулись от его длинных пальцев, которые так искусно управляли марионетками.
  Помнит уверенный взгляд, морщинки самодовольной ухмылки под ровными линиями тёмной краски на лице, удивительно шедшие грубому, по-мужски красивому лицу, хотя Канкуро был старше всего на два года.
  Канкуро будто бы ни на миг не усомнился в своей победе, в своем превосходстве над врагом, когда как беспокойное сердце Кибы каждый раз заходилось в груди под адреналиновой волной - в мире шиноби смерть за родину естественна и священна, как добрая и печальная традиция, она неминуема и неподвластна планам и расчетам, подчинена одному лишь случаю.
  Киба предостерегал Канкуро во время нападения близнецов об их уловках, отчаяние поглощало - он не хотел умирать, не желал смерти и союзнику, поэтому, к своему стыду, предложил сдаться.
  Сабаку но генин не любил, когда его недооценивают. Канкуро сражался с таким видом, будто играет в кукольный театр, где заранее знает исход - поражение противника, который тоже лишь кукла, подвластная сценарию торжества его победы. Его техники пугали и завораживали одновременно, хоть Киба и привык к жуткой клановой способности Шино, воплощённой в тысячах жуках у него под кожей.
  Тут были не только поразительно хитрые смертоносные механизмы внутри марионеток, они были изощрены жестокостью желания причинить противнику мучительную смерть.
  Киба не опасался, что Канкуро причинит ему боль, но боялся самовольно подчиниться этой его особой силе неясного человеческого обаяния, интуитивной искре, которой Инузука совсем не нужен, чтобы вспыхнуть. Она едва различимо мерцала в глазах ниндзя Песка и создавала вокруг его существа магнетическую ауру, которой ниндзя Листа был готов доверчиво поддаться.
  Инузука мог поклясться, что выглядел после победы Канкуро над Саконом и Уконом, как брошенный щенок, которого лишь на мгновение приласкал прохожий, случайно давший надежду на обретение дома и заронивший зерно чувства принадлежности. Ведь Киба, оказывается, такой ничейный.