Пошлые личности Ледибаг и Кота Нуара (+18!)

Часть 30

Часть, в которой Адриан слушает Evanescence, а Маринетт подозревают в нетрадиционной ориентации.

___

Суббота началась с осознания того, насколько сильно она облажалась.

Маринетт даже не ставила будильник. Лишь через полчаса после пробуждения она спустилась вниз и, похоже, впервые за шесть дней не залилась слезами сразу же. Нет, она просто встала, не в силах избавиться от давящей вины, что шептала ей ужасную правду.

Она шептала об ошибках. Маринетт оторвала голову от подушки, а вина говорила о страданиях, что испытывал Адриан. Маринетт одевалась, а она описывала его боль. «Вся проблема в тебе, — говорил зловещий собеседник, зная, что Маринетт слышала его, неважно, как яростно она чистила зубы, — ты сама всегда была одной сплошной проблемой».

Надо ли говорить, что неделя размышлений прошла, как по маслу.

День был долгим и таким тихим, что оставлял много места для размышлений. Маринетт лучше бы поработала за стойкой, где клиенты требуют к себе пристального внимания. Но, к несчастью, ей надо было помогать отцу на кухне: готовить сезонные сладости, на которые сейчас был большой спрос. Все-таки осень. Она отбывала свою смену, минуты растягивались в часы, а Маринетт старалась не позволять мыслям уходить в сторону от основного дела. Но воспоминание той ночи не желало ее покидать.

Разбитое выражение лица Кота не желало ее покидать.

И каждый раз, когда Маринетт вспоминала их ссору, ее живот скручивало от стыда.

Первое, что сделал Адриан, узнав, что его раскрыли: попытался ее успокоить. Он не тыкал пальцем, боже, он даже не улучил время, чтобы осознать, как теперь изменится его собственная жизнь. Он тут же кинулся успокаивать ее, давать обещания: он хотел заверить ее, что все будет хорошо.

«А что сделала я? — хандрила Маринетт, пытаясь замешать свои страдания в тесте. — Сначала я молчала. Потом кричала! Потом я прямо сказала ему, что не хочу его видеть, а потом сбежала, как последняя трусиха!» — тесто громко шлепнулось на посыпанную мукой поверхность стола, и Маринетт почувствовала, что под ребрами заболело в ответ.

— Вау, фило* что, задолжало тебе денег? Я никогда не видел, чтобы ты так свирепо месила!