Его история: Одержимый

Глава 1. Канон. То, что не убивает делает тебя ,сильнее. Или убивает

Вязкая темнота окружала меня со всех сторон. Сжавшись в комок от леденящего душу холода, всё никак не мог унять мучительную дрожь, сотрясавшую тело. И ничто не могло согреть меня. Виной тому казалась не нагота тела в этой бескрайней тьме, а обнаженность души, лишённой всех защитных покровов, содранных безжалостной судьбой. Знаете, что такое перерождение? Прожив одну жизнь, ты приобретаешь иную, новую. Я не помнил, сколько пробыл в леденящей тьме, но где-то внутри меня ширилось понимание, что мне дают ещё один шанс. Шанс прожить мою собственную жизнь заново, переосмыслить её, принять иные решения, возможно - круто изменив свою судьбу. Ведь я точно знал - что, вернее, кто послужил причиной моей гибели...
В тот вечер в кафе оказалось удивительно пустынно. Если только не считать троих молодых людей - двух парней и девушку, сидевших за общим столом. Но напряженная тишина царила и там. Все трое не отрывали взгляда от столешницы, но если двое из присутствующих тяготились тем, что должны были сказать, то третий - невысокий худенький молодой человек в нелепых очках, сжался на своем стуле и практически не дыша, молился, чтобы то, о чем он боялся даже подумать - не прозвучало здесь и сейчас. Но... по-видимому, Бог сегодня находился «вне зоны действия», и оказался глух к его мольбам.
Высокий красивый молодой мужчина, сжав нарочито выставленную напоказ руку девушки, посверкивающую помолвочным кольцом, тяжелым вздохом разбил тишину. Его слова прогремели в ушах последнего из присутствующих гулким набатом.
- Мы с И Цзюнь решили пожениться.
По губам девушки промелькнула самодовольная улыбка, а её жених опустил глаза, не в силах выдержать безмолвный крик боли, исказивший судорогой тонкие черты сидящего напротив парня. Резко отдернув руку от своей невесты, он судорожно схватил бокал и отпил глоток, пытаясь смягчить внезапно пересохшее горло. Казалось, даже воздух застыл на невыносимо длинную вечность... Стеклянный стакан громко бухнул об плитку пола, взорвав напряженную тишину.
Худощавый парень, вскочив, секунду боролся с душившими его рыданиям, в тщетной попытке выдавить из себя хотя бы слово, но... Мучительная боль оказалась сильнее.Хрустя стеклянным крошевом, он опрометью выбежал из кафе, ничего не видя перед собой. Мир расплывался в стеклах очков, скрытый за пеленой внезапно хлынувших слёз. Незадачливый жених кинулся следом, оставив погрустневшую невесту в гордом одиночестве.
Я помнил каждое мгновение этого кошмарного вечера. Так, словно его выжгли калёным железом на моем сердце, причиняя невыносимые муки. Помню, как внезапно силы покинули меня, и, цепляясь за сетку забора, всё брел куда-то, думая лишь о том, чтобы убраться отсюда подальше. Одной-единственной фразой мой возлюбленный перечеркнул все свои обещания и те девять лет счастья, которое, как я думал еще минуту назад, будет длиться вечно.
Рыдания душили, мир плыл и качался и я сполз по сетке на черный асфальт дорожки. Так же черно было и на душе. Схватившись за свитер на груди, я пытался, наверное, удержать своё сердце, разлетевшееся на куски. Острые осколки, царапавшие моё нутро, вонзавшиеся в плоть, истекавшую кровью. И оказался так поглощен этой болью, что даже не услышал легких шагов бежавшего за мной возлюбленного. Бывшего возлюбленного... Мгновением позже его сильные ладони схватили мои плечи и вздернули на ноги.
Один-единственный вопрос, бившийся все это время в моей голове, вырвался помимо воли:
- Почему? Почему?! Презирая сам себя, я впился в его губы, словно пытаясь смыть поцелуем ту страшную фразу, что они произнесли минуту назад. Но его губы, такие требовательные и настойчивые, такие тёплые и нежные, сейчас оказались горько сомкнуты. Вцепившись в лацканы его пиджака, я опять зарыдал. Это было просто невыносимо! Что случилось с человеком, которого самозабвенно любил на протяжении всех этих девяти лет? Мог ли я так обманываться?! Оттолкнув его и понуждая сесть на приступок дома, в то же время я никак не мог заставить себя оторвать руки от его колен, вцепившись в них, словно в последнюю надежду.
- Прошу, останься со мной! - О, я умолял, стоя на коленях у его ног, как никогда в жизни, отчаянно и безнадёжно.
- Ты говорил, что обнимешь меня и никогда не отпустишь! Что всегда будешь со мной! - захлёбываясь словами и слезами молил я его,
- Ты же обещал! Умоляю тебя...
Но, ощутив на спине его ладонь, я вновь услышал внутри себя ТЕ ГОРЬКИЕ слова...
Почему? Как он мог вот так легко?
Оттолкнув его, я устремился прочь, и дьявол дышал мне в затылок.
- На самом деле я...
Он что-то пытался сказать мне вослед. Но боль от разбитого сердца оказалась сильнее, и я бежал прочь, даже не делая попыток выслушать его. Зачем? Я не видел, как по его красивому лицу бегут слёзы. Не видел. Или не хотел видеть. Какая теперь, в сущности, разница? Мир плыл вокруг, отсвечивая безжалостными ночными фонарями, земля качалась и ноги несли меня куда-то через дорогу, подальше, так, словно можно было убежать от себя, от него, от этой жуткой боли... Грузовик оказался быстрее. Удар! Громкий хруст моих рёбер... Последнее, что я видел в жизни - это размытые пятна лиц, и почему-то чёрную кровь, расползавшуюся из-под меня по мокрому асфальту с поразительной скоростью. Откуда во мне столько крови? А потом я тонул... захлебывался в тёмном вязком НИЧТО, безрезультатно пытаясь выплыть, но моё отчаяние тянуло меня вглубь.
Так я умер. 19 сентября 2025 года. На нашу девятую годовщину с момента знакомства с Цзян Цзин Тэном я узнал...
«Мы с И Цзюнь решили пожениться».
Почему?! После того, как он мне изменил, после того, как он предал и бросил меня, я умер. Но так и не узнал - почему...
Когда-то давно он говорил мне:
«Я хочу быть единственным в твоих глазах». И целовал так, что я сбивался с дыхания, тягуче, жарко, до звёздочек в глазах.
Тьма поглощала меня, я все тонул и тонул, и казалось, прошла вечность.Пока однажды меня не выдернула из небытия чья-то безжалостная рука. Словно кутёнка...
Я... переродился. Вернувшись на 9 лет назад в свое же собственное тело. Не знаю, почему это случилось, чьей волей и чьими стараниями. Хочется думать, что дьявол тут не причём.
Умывшись и вытирая перед зеркалом лицо, глядя на свое помолодевшее отражение, я не понимал, как смог переродиться и жить снова. Но в этот раз я собираюсь жить своей жизнью, так, как я хочу. Для себя, не для НЕГО...
Очки ушли на дно ящика стола, в линзах мое лицо стало гораздо симпатичнее. По-другому уложил длинную челку, и улыбнулся своему отражению, изменившемуся до неузнаваемости. Один раз смертельно обжегшись, больше наступать на те же грабли я не собирался. Даже обновленное, сердце всё еще хранило в воспоминаниях ту невыносимую БОЛЬ, но время вылечит и её. Буду верить в это.
Не позволю Цзян Цзин Тэну снова издеваться надо мной. Не в этот раз.
На календаре 19 сентября было обведено черной ручкой. Теперь я сделаю все, переиначу свою жизнь, не увидев тебя сегодня. Я изменю свою судьбу и создам иную, собственную прекрасную жизнь.
- Шао И Чен! Ты идешь? - донеслось с улицы. Думал, что навсегда забуду, как улыбаться, но этот знакомый голос выдавил предательскую улыбку.
- Иду, - весело проорал новый я.
Забытый на столе календарь с обведенной датой остался красоваться надписью «19 сентября встретил подонка».
Не такого перерождения я ждал! Тяжело волочить бегом три ученические сумки, когда по пятам тебя и твоего товарища преследует банда из соседнего училища, вооруженная бейсбольными битами. Но другу моему тяжелее, он тащит на спине нашего старшекурсника, «удачно» подвернувшего ногу. - Му Бай, разделимся!
- Нет... - пропыхтел старшекурсник, поглядывая на часы, - они преследуют меня.
- Если прикроете, мы с вами станем братанами. Отдуваясь, мы тяжело рухнули за кустарником, скрывавшим дорожку. Надеюсь, преследователи наконец-то нас потеряют.
- А братья должны помогать друг другу.
Пытаясь утихомирить выскакивающее наружу сердце, лёжа на коленке Му Бая, я пропыхтел:
- Мы тебя не знаем.
- Мы встретились неслучайно! - С пафосом воскликнул старшекурсник.
- Не будь таким жестоким.
- Ненавижу себя за собственную доброту. - Проворчал друг детства.
- Если тебя хотят избить, это не моё дело. И на хрена я остановился, чтобы спросить, в порядке ли ты?! Старшекурсник ободряюще похлопал Му Бая по руке.
- Я понимаю. Я тоже себя ненавижу. Потому что я слишком красив.
Мы переглянулись. Этот парень - просто нечто!
- Прошлой ночью я флиртовал с девушкой, - продолжал разглагольствовать этот скромняга,
- Но оказалось, у неё уже есть парень.
Му Бай аж вскочил.
- Эй, ты увел чужую девушку?! Ну, ты и сволочь! Но чрезмерная впечатлительность моего друга сыграла с нами плохую шутку. Нас опять заметили. - Бежим!
- Неси меня! - Старшекурсник запрыгнул на Му Бая, и мы понеслись... Боюсь, наше пыхтение было слышно за километр.
В это время неподалеку от университета И Цзюнь протянула пакет красивому высокому юноше.
- Цзян Цзин Тэн, это твой завтрак.
Тот скептически изогнул красивую бровь, скрестив руки на груди и не предпринимая ни малейшей попытки принять пакет.
- Я не просил тебя покупать его.
- Но я же хочу... Возьми.
И тут мимо них на приличной скорости пронеслись двое парнишек, один из которых, тощий, с взлохмаченными волосами волок три сумки, второй, поплотнее и чуть ниже ростом тащил на закорках долговязого старшекурсника. Первый парнишка застыл на долю секунды, пораженно уставившись на Цзин Тэна, но, быстро спохватившись, рванул дальше. Спустя мгновение за троицей пронеслась выкрикивающая ругательства группа парней с бейсбольными битами.
- Эй, сопляки! Не смейте убегать! Стоять, кому сказали!!
Заинтересованно проводив взглядом первых, Цзин Тэн подумал, что причиной преследования наверняка является Ли Чон Джун, как и обычно. У него была просто сказочная способность впутываться в неприятности на пустом месте. С самого рождения. Но выпутывался он из них всегда волшебным образом, «выезжая на чужом горбу». Что сейчас и подтвердил буквально.
- Безопасность у нашего университета становится все хуже, - задумчиво обронила И Цзюнь, всё еще державшая пакет с завтраком напротив ЦзинТэновского носа. Парню надоело, и он, отвернувшись, равнодушно проронил:
- Я пойду.
- Цзян Цзин Тэн, пожалуйста, возьми его... - растерянно протянула девушка, глядя в удаляющуюся спину.
- Скорее! - Подгонял старшекурсник совсем задохнувшегося Му Бая. Мы как раз огибали забор универа, но бежать было ещё долго.
- Здесь безопасно, - пробормотал друг, почти сбрасывая его тушку на приступок у забора.
- Кажись, оторвались.
Но я слышал топот, и помотал головой.
- Они вон там, - махнув в направлении поворота, что мы только что пробежали, сам без сил опустился на тот же приступок. Потом вскочил и начал закидывать сумки через забор.
- Эй, эй! - Старшекурсник махнул рукой - там есть вход! Ты что, ничего не знаешь о нашем универе? Ты новенький?
Новенький? Старенький! Забыл я, что 9 лет назад вход был тут. Потом, при реконструкции здания, его перенесли дальше на 500 метров. Но сказать такое - самому вырыть себе могилку, потому я просто кивнул. Главное - вовремя промолчать, а уж ответ за тебя люди сами придумают. Му Бай странно на меня посмотрел и скинул старшекурсника на тротуар. - Эй! Но мы уже почесали на территорию. Надо будет - сам дохромает.
- Как вы смеете просто так бросать меня здесь? Мы же братья!
Долгий день подходил к концу. После занятий, я выбрался на одну из площадок, где какие-то начинающие «шаманы» начертили мелком псевдо-звезду со странными символами. Решив следовать традициям до конца, я установил жаровню, стащенную из кладовой прямо в центре звезды, и минуты три разглядывал то, что держал в руках. «Сокровища» того периода жизни, когда я был преисполнен надежд, полон любви и обожания. Фотографии Цзян Цзин Тэна, мои наброски с его лицом, его фигурой - на баскетболе, за столом в столовой, на скамейке в парке. Задумчивый или весёлый, напряженный или спокойный, он всегда отличался некой диковатой красотой хищного зверя, только для приличия принявшего вид человека. Острые черты удлиненного лица, резко очерченные губы, прямой нос и брови вразлет - я любил каждую его черточку, помнил наизусть... В то время я был одержим им, поклонялся ему как богу, писал стихи, мечтал...