Растопить лёд.

Глава первая

— Эльза, — Анна обеспокоенно потрясла меня за руку. — Эльза, что происходит?

Я не могла. Я просто не могла отвести пристальный взгляд от стоящего напротив симпатичного мужчины.

Принц Эруэлл. Что ж, ничего удивительного. Он, как и остальные члены этой семьи, не отличается ни умом, ни тактом. Иметь наглость подойти к пусть и не самой королеве, но к члену королевской семьи и напрямую пытаться разузнать какие-либо подробности личной жизни — это слишком. Даже для той, в чьих жилах с самого рождения течёт ледяная кровь, которая по неизвестной причине с недавних пор начала походить на хладный, грозящий с минуты на минуту взорваться, вулкан.

— Он просто поинтересовался, есть ли у тебя кто-то на примете, — она поправила вылезшую из причёски прядку и мило улыбнулась, пытаясь понять в чём проблема.

— Анна, само обращение с выражением «есть ли кто-то у меня на примете» является признаком дурного тона. Я уже молчу про то, каким взглядом он прошёлся по мне за всё это время.

Сквозь толпу было видно, как Джордж, небрежно привалившись плечом к стене и медленно потягивая пунш, то и дело бросал на меня полные сального восхищения взгляды, от которых меня начало воротить.

Титанических усилий мне стоило перевести свой убийственно холодный взгляд на сестру.

Она была прекрасна. Справедливая и милосердная королева внутри оставалась маленькой принцессой даже на этом пышном торжестве в честь её двадцатидвухлетия.

Голубые, уходящие в бирюзу кукольные глаза были распахнуты и смотрели на меня с таким обожанием, что мне становилось неловко.

Впервые за такое долгое время я решила устроить праздник для своей семьи. Скрытность и отчуждённость стали моими надёжными друзьями и, откровенно говоря, созвать целый двор гостей и устроить настоящий пир было для меня достаточно сложно. Но оно стоило того.

Маленькие бусинки слёз одна за другой начали скатываться по румяным щекам королевы, отчего та попыталась избавиться от них, размазывая влагу по личику.

— Ох, Анна, — я прижала сестру к себе, легонько погладила по спине.

— Ты столько делаешь для меня, — приглушённо прошептала она, уткнувшись лицом в моё плечо.

В такие моменты мне становилось неловко. Анна всегда видела во мне только хорошее и доверяла мне настолько, что стой она на краю скалы — прыгнула бы без раздумий, будучи уверенной в том, что я подстрахую её внизу. Всегда. И это пугало меня. Потому что даже я не доверяла себе так безрассудно, как это делала сестра. Особенно последнее время.

Я чувствовала, как время от времени начинаю смотреть на вещи совершенно иным образом. Даже этот парень.

Я анализировала ситуацию и понимала, что в этом нет ничего такого, на что можно было бы разозлиться. Лёгкого укора во взгляде было бы достаточно.

Но в тот момент эта ситуация показалась мне сущим беспределом. Я была зла настолько, что даже ощутила лёгкое покалывание силы на руках, какое бывает в моменты, когда она вот-вот проявится.

— Не стоит.

— Нет, стоит! Ты никогда не бросаешь меня в трудную минуту, помогаешь и даже переступаешь через себя, чтобы устроить мне всего лишь какой-то праздник. И не отнекивайся. Я знаю, насколько для тебя это тяжело.

— Не «какой-то праздник», а твой день рождения, самый важный праздник в жизни любого человека, — она перестала плакать и немного отстранилась, заглядывая мне в глаза. — Не нужно приписывать мне подвиги, которых я не совершала, Анна. Мне несложно было это сделать.

— Я тебе не верю.

— Твоё право. А сейчас давай просто продолжим веселиться, — я отвернулась, чтобы взять бокал с напитком.

— За Вас, королева Эренделла, — я подняла бокал.

— За Вас, королева Эренделла, — вторили гости, поднимая бокалы вверх и широко улыбаясь.

Они любили Анну. Склоняли головы перед ней в знак своего уважения, почитали её за милосердие, доброту и ум. И любили. Любили, как сестру, близкую подругу, в чьём большом и горячем сердце было место абсолютно для всех. За неё молились в церквях, приносили подарки, её портрет висел почти в каждом доме, и его присутствие являлось признаком того, что в семье царит счастье и процветание.

Во всех сказках герой должен жить долго и счастливо. Она и была тем самым героем, окружённым любовью и преданностью населения своей страны.

Я развернулась и вышла на балкон. Настало время весны, но зима так и не собиралась отпускать земли Эренделла, отчаянно цепляясь за своё пристанище метелями и морозами.

Я скорее почувствовала, нежели увидела, что стою не одна. Резко повернув голову вправо и обнаружив там того самого блондинистого парня, мне захотелось щёлкнуть зубами от досады.

«Чёртов банный лист»

— Мы, кажется, не закончили наш разговор, — сказал он, запихнув руки в карманы и зябко поёжившись.

— Вам кажется. Простите, мне пора идти.

Широкими и уверенными шагами я зашла обратно в замок. Идя по длинному коридору, я буквально кожей ощущала, что он следует за мной.

— Простите, если чем-то оскорбил Вас.

— Прощаю.

— Ну остановитесь же, — парень схватил меня за руку.

Волна ярости обрушилась на меня, и в следующий момент я услышала испуганный писк принца, а затем, внезапно, и растерянный, полный ужаса голос Анны.

— Эльза, что ты делаешь?..

Я не знала, что я делала. Словно по щелчку пальцев пелена перед глазами развеялась, а вместе с её исчезновением появился страх.

Бледный от испуга как снег парень, выпучив глаза, тяжело дышал, а в миллиметре от его горла находился острый конец глыбы льда, которая одновременно с этим, под моим напором, сжимала его с трёх сторон, наталкивая несчастного на этот самый острый конец.

Я резко взмахнула рукой, и куски льда свалились у ног принца.

— Что только что произошло? — не менее растерянно протянул Кристоф.

А я не знала. И боялась.

— Прочь.

— Нет, Эльза. Что происходит?

— Я СКАЗАЛА ПРОЧЬ!

Снова взмах руки, и перед нами выросла огромная ледяная стена, а я, не теряя больше ни секунды, побежала в свои покои, слыша судорожные всхлипы сестры и попытки Кристофа сломать препятствие.