Знак принадлежности

1.

Поправка относительно возраста: Питеру - 19 лет, Тони - 38 лет;

Питер врывается в свою комнату в Башне и с грохотом захлопывает за собой дверь. Мысль о том, что бежать надо было в тренировочный зал, появляется в голове одновременно с желанием что-нибудь как следует ударить. Боксёрская груша подошла бы идеально, но за неимением её под боком Питер со всей силы бьёт кулаком по стене. Вмятина со следами крови из лопнувшей на костяшках кожи остужает, но не так, как Паркер рассчитывал. Вместо отрезвляющей боли приходит осознание, что от разгрома комнаты, принадлежащей так-то Старку вместе со всей Башней, отделяет лишь одна крошечная вспышка эмоций. Не хватало ещё краснеть за это потом перед Тони. У Питера и без того теперь найдётся достаточно поводов. Пометавшись по просторному помещению и простояв пару минут в раздумьях у панорамного окна, через которое при желании можно было бы убраться прочь из этого места, Питер всё-таки передумывает уходить и, нервно стаскивая одежду, направляется в ванную комнату в объятия отрезвляющего холодного душа. Душевая кабинка ощущается отдельным миром, и Питер остро жалеет, что не может остаться в ней навсегда. Конечно, он знал, что после раскрытия секрета его никогда не оставят в покое, но происходящее буквально выводит парня из себя. Всё началось с пьянки в компании Мишель и Неда по поводу поступления в МИТ. Нед тогда предложил перед «шагом во взрослую жизнь» сотворить хотя бы часть глупостей из списков, которые имеются у каждого адекватного, по словам Лидса, подростка, и никакие заверения Питера в глупости этой затеи и активные закатывания глаз Мишель их общего друга не остановили. Вероятно, проблема была в том, что и без того шумный Нед накидался алкоголем раньше них и стал совершенно неуправляем. Пришлось спешно покидать бар, в котором они находились, потому что из-за истерящего Лидса бармен пригрозил вызовом охраны. Потакать пьяному Неду никто не собирался, и Питер до сих пор понятия не имеет, каким образом их всех занесло в тату-салон. Главное правило заведения «не набивать тату пьяным клиентам» висело написанным на табличке прямо над стойкой ресепшена. Вероятно, именно поэтому татуировку набили в итоге только Питеру, который из-за ускоренного метаболизма едва ли захмелел, хотя даже выпившая пару-тройку бутылок крепкого пива Мишель немного покачивалась, «плывя» в пространстве. - Значит, шаг во взрослую жизнь? - усмехнулся мастер, наслушавшийся завываний тарахтящего Неда, вскоре отрубившегося за стойкой. - Что бить-то будем, парень? - Давай, неудачник. Не упускай момент. Нед выбил тебе скидку, - фыркнула Мишель и ткнула под нос свой телефон с открытой фотографией уличного граффити. - Мишель, нет, - севшим голосом ответил Питер. - Мишель, да, - отозвалась подруга и, игнорируя немые посылы покрасневшего ушами парня, показала фотографию мастеру. - Не обращайте внимания на его трепыхания. Я точно знаю, что он хотел бы такую татуировку. Просто стеснительность не позволяет ему признаться, что он является фанаточкой Железного Человека номер один. Каким образом он согласился набить татуировку с изображением Железного Человека, Питер тоже понятия не имеет. Он не был пьян настолько, чтобы не отказаться от предложения Мишель, если бы затея не пришлась ему по душе. Вероятно, девушка оказалась права, и в глубине души Питер желал чего-то подобного. Паркер не знает. Да, он восхищался Железным Человеком всю сознательную жизнь. Да, он бился в экстазе, когда Тони Старк оказался у него дома и позвал искать приключения на задницу в Германию. Да, он был в восторге, когда намного позже стал неофициальным членом Мстителей и протеже самого Железного Человека. Да, вероятно, он всю жизнь любил Тони, просто разной любовью, которая сменяла свою природу по мере его взросления и сближения со своим кумиром. В настоящем Питер, как сказал бы Нед, всплеснув руками, по уши в Тони Старке. Наверное, при таком раскладе действительно глупо искать причины, по которым Питер-таки набил себе татуировку с Железным Человеком. Убавив напор воды, Питер утыкается лбом в пластиковую стенку кабинки и смотрит на свою левую ногу. С внешней стороны бедра примерно на уровне паха набито яркое красно-золотое изображение Железного Человека. Одна рука вытянута вперёд с выставленным репульсором, а вторая сжата в кулак и занесена для удара. Изображение замерло в несуществующем полёте, и Питеру на самом деле нравится получившаяся татуировка. Мастер оказался хорошим: рисунок лёг чётко и ровно, тени и блики на броне переданы очень живо. Работа заняла чуть больше пяти часов из-за довольно крупного размера изображения и полной закраски, но Питер ни секунды не жалеет, что решился на нечто сумасшедшее. Разве что позже парень задумался о том, что могут возникнуть некоторые проблемы с сокрытием рисунка. Например, после тренировок все обычно шли из раздевалки в общие душевые, разделённые тонкими матовыми перегородками, и Питер не смог бы без одежды скрывать столь яркую новую деталь в своём образе. «Я подумаю об этом позже», - решил тогда Питер, не видя особых проблем. Их тогда и не было. Татуировка с надлежащим уходом и при ускоренной регенерации зажила быстро и ладно, и Питер просто... Забыл о ней. Конечно, иногда парень рассматривал получившееся изображение в зеркале, когда переодевался для сна или собирался в душ, но это не стало чем-то глобальным в его жизни. Порой Питер смотрел на рисунок и задавался вопросом, о чём он только думал, когда позволил Мишель уболтать себя. Порой в голову закрадывались мысли о том, что он действительно будто фанаточка номер один. Иногда Питер пытался представить реакцию Старка на свою татуировку, и после этого обычно становилось мучительно стыдно, потому что Питер не хотел, чтобы Тони узнал такое о своём протеже и главном помощнике в мастерской. За этим последовали бы вопросы, а Питеру не хотелось ни врать своему кумиру, другу и напарнику в одном лице, ни рассказывать правду о своих чувствах. Да, Питер любил Старка, но никогда ни на что не рассчитывал, потому что знал: он не в истории про Золушку. - Ну, теперь выхода у тебя нет. Врать придётся и много, - сам себе говорит Питер, тяжело выдыхая и сползая на дно кабинки в желании за секунду состариться и просто умереть на месте. Наверное, он всё-таки сам виноват в том, что всё так получилось, и дело вовсе не в том, что Питер набил себе столь вызывающую в некотором смысле татуировку. Дело в его поведении и реакции на остальных, когда правда выплыла наружу. Это случилось после очередной заварушки. В бою Питера хорошо потрепали и задели пулей бедренную артерию. Кровищи было столько, что Брюс переполошился и едва не на руках вынес его из джета, когда тот совершил посадку в Башне. Тогда на миссию отправились только Беннер, Романофф, Роджерс и Питер как умелец проникать даже в самые закрытые и защищённые места незамеченным, однако на переполох в медотсек заявились ещё и Сэм с Клинтом, вернувшиеся со своей миссии несколькими часами ранее. Питер в тот момент не думал о своём секрете. Всё, что его волновало, это слабость в теле, тупая боль в бедре и бледный Брюс, требующий снять костюм. Само собой, Питер тут же деактивировал костюм Паука, и тот стёк по его телу, открывая взгляду Брюса, а после и повернувшимся на его удивлённый возглас всем собравшимся яркую татуировку. Не покраснел в тот момент Питер лишь по той причине, что крови в организме было недостаточно. Брюс быстро всех выпроводил прочь, чтобы заняться им вплотную, но по насмешливым взглядам Клинта и Романофф Питер успел понять, что спокойного житья можно больше не ждать. Так и получилось. Стоило оклематься и выбраться из медблока, как шутки разной степени пристойности посыпались со всех сторон. Единственным, кто достаточно искренне поинтересовался, почему Питер выбрал столь необычный вариант для первой татуировки и зачем вообще набил её, был Роджерс. Кэп к нательным рисункам относился с безразличием с лёгким уклоном в отрицание, ведь люди порой набивали себе немыслимо глупые вещи, чего Стив принять не мог, так как в этом не было никакого смысла, логики и необходимости. Ему единственному Питер рассказал всё без особой утайки, хотя это и было довольно неловко. Стив не то чтобы его осуждал за татуировку, выбранное для неё место или рисунок, но и насмешничать после объяснений Паркера не спешил. Набил и набил себе парень Железного Человека, являющегося кумиром его детства и юности, как сказал Роджерс, похлопав его по плечу. Не под нож хирурга лёг, чтобы иметь такой же нос или скулы: уже хорошо. С остальными было хуже. Намного хуже. Настолько, что от воспоминаний в груди вновь разгорается злость. Передёрнув плечами, Паркер подставляет лицо падающей сверху воде. Сколько это продолжалось? Неделю? Две? Питер давно потерял счёт времени в попытках игнорировать шуточки, насмешки и разные намёки. Особенно зубоскалили Сэм и Клинт. Чуть позже к ним присоединилась Наташа. Следом за ней втянулся в общую тему Брюс. Вернувшийся Баки, быстро уловивший слухи и сплетни, разузнал у Сэма, в чём дело, и тоже начал встречать Питера спрятанной в уголках губ насмешливой улыбкой. И всё это Питера бесило. Бесило до зубовного скрежета, сжимания кулаков и желания кому-нибудь врезать за очередное высказывание в свою сторону. Наверное, именно поэтому Сэм и Клинт напирали всё больше: хотели проверить границы его терпения. Вероятно, реагируй Питер спокойнее, всё это не разрослось бы до такой степени, но он просто не мог. Его раздражало, что все вокруг шутили о его восхищении Старком, о его фанатстве и, иногда, о том, что Питер будто влюблённая школьница. Да, Железный Человек кумир Питера. Это странно? Это плохо? Это ненормально? Да, Питер фанатеет по Железному Человеку, и что? Это какое-то отклонение в его голове или хорошая шутка, чтобы поржать за кружкой пива? Старк вообще-то один только Нью-Йорк столько раз спасал, что впору его статую перед Белым Домом поставить, чтобы не забывали там, наверху. Только идиот не будет считать его достойным человеком и примером для подражания. О влюблённости и говорить нечего. Вряд ли кто-то подозревал о его чувствах или позволил бы себе сальные высказывания на тему ориентации, но Питер уверен в одном: Наташа прекрасно знала о его влюблённости. Уж от этой шпионки ничего не укроется. И что же? Она вместе со всеми подтрунивала над ним, и то, что делала это женщина довольно мягко, ничего не меняет. Питер же не высмеивает её флирт с несчастным Брюсом, готовым каждый раз от внимания Романофф грохнуться в обморок. Он не высмеивает Роуди, когда тот пытается флиртовать с главной помощницей Пеппер на торжественных вечерах. Он не смеётся над Сэмом, который каждый раз пытается подбить клинья к ассистентке Беннера и терпит неудачу раз за разом. Почему тогда они позволяют себе насмешки над ним и над его чувствами, какими бы те ни были? Или что, мягкая травля ради всеобщей забавы - это не травля? Питер очень терпеливый человек. У него железные нервы. Стальные нервы. Нервы из вибраниума. Однако он всё равно не выдержал. Во время очередной общей тренировки Сэм и Клинт вновь начали насмешки над Питером. Старк не присутствовал из-за занятости делами компании, в которые его впрягла Пеппер, не позволив откосить от очередного собрания совета директоров, поэтому эти двое разошлись вовсю. Почему-то Мстители негласно решили терзать Питера единолично, ничего не рассказывая Старку, и это настолько же бесило парня, насколько успокаивало. Он готов был терпеть, лишь бы Тони не узнал о его татуировке, потому что воображение рисовало жутковатые картины чужой реакции вплоть до полного отвращения взгляда и приказа навсегда позабыть дорогу в Башню. Но когда Сэм, разрезав крыльями очередную выпущенную Питером паутину, заявил, что Паркер не может отлынивать от тренировки лишь из-за того, что его краша нет поблизости, Питер не выдержал. Замена капсул с паутиной в веб-шутерах не заняла много времени. Укреплённая паутина попала прямиком в крылья не ожидавшего столь резвого выпада Сокола, а после всё произошло очень быстро. Разозлённый Питер дёрнул с такой силой, что Сэм полетел ему навстречу со скоростью света. Он не мог сложить крылья для разреза паутины, иначе камнем рухнул бы вниз, поэтому решил действовать по обстановке. Вот только ни он, ни другие Мстители не ожидали, что Питер не отскочит в сторону, а с разворота ударит Сэма в грудь ногой. С хрипом Сокол влетел в стену и рухнул вниз, оставляя после себя внушительную вмятину. После этого повисла гулкая тишина, и в ней Питер обернулся к замершим Мстителям, одаривая каждого яростно-разочарованным взглядом. - Если вы не заметили, на мне костюм Паука, а не клоуна, - на выдохе произнёс Питер и, резко развернувшись, покинул зал для тренировок. Конечно, почти сразу же его начала грызть совесть. Он не хотел срываться. Он не хотел причинять боль Сэму. А если у Сокола после его удара останутся серьёзные травмы? Всё-таки без контроля над своей силой Паркер мог сражаться лишь против заглядывающего иногда Тора и против Роджерса. Но все угрызения совести исчезли, стоило только спросить Пятницу, всё ли в порядке. ИИ передала, что Сокол после его ухода только похвалил тяжёлый удар парня, и на этом Питер успокоился. Было бы неплохо, чтобы и Мстители успокоились тоже. Так и было, конечно. Поначалу. После его слов о клоуне у всех как будто включилось осознание с чувством вины, и Питеру даже пару раз принесли извинения. Вот только через несколько дней Старк вернулся в Башню, и вся эта ситуация вновь набрала обороты. Намного хуже стало, когда Тони заметил всеобщее шушуканье и смешки и начал задавать вопросы о том, что он пропустил. Красноречивые взгляды усмехающихся Сэма и Баки в сторону Питера быстро навели Старка на мысли о том, кто именно опять что-то учудил. С этого момента для Питера потянулись вдвойне тяжкие дни, наполнившиеся помимо смешков ещё и ненавязчивыми расспросами Старка, неутолённое любопытство которого заставляло Тони кружить вокруг Питера голодной акулой, отчего Паркер нервничал только сильнее. Наверное, он бы вновь сорвался на главных зачинщиков издёвок, если бы Роджерс неожиданно не предложил всем вместе расслабиться. Вот уж от кого Питер не ожидал подставы, так это от понимающего и всегда с осуждением смотрящего на насмешничающих над Питером коллег Кэпа. Дурацкая алкогольная игра «я никогда не...» началась как-то внезапно. Все вдруг оказались сидящими на мягких подушках по центру гостиной, а перед ними лежала пустая бутылка пива, определяющая, кто следующим будет задавать тему игры. Вопросы были самыми разными и по большей своей части глупыми, хотя порой и смешными. Вроде бы матёрые взрослые люди, но набрались все вокруг достаточно быстро. Наблюдать за пьяными Мстителями было довольно забавно. Вероятно, поэтому Питер и пропустил пристальный взгляд Роджерса, на которого указала раскрученная Наташей бутылка. - Я никогда не делал татуировок, - громко и отчётливо сказал Стив. Все тут же затихли и обратили свои взгляды на Питера как по команде. Это произошло так быстро, чётко и слажено, что даже если бы Питер захотел кого-то обмануть и не выпить, это бы не прокатило. Старк, разумеется, тоже обратил на него своё внимание. Под его изумлённым взглядом Питер отпил из бутылки, отвечая на немой вопрос мужчины, и тогда-то Тони всё и понял. - Вы знали, - недовольно сказал мужчина, смотря на усмехающихся Мстителей. - Какого чёрта? Карапуз, ты сделал татуировку и не рассказал мне? Почему вообще все знают? Ты где её набил, шкет? За Питера на вопросы Тони начали отвечать Сэм и Клинт. Они и трезвыми не давали Питеру прохода, а тут разошлись ещё сильнее, шутя на тему фанатства, безответных чувств, влюблённых школьниц, увековечения героев и ещё много о чём. Их словно прорвало, речь слилась в один неясный бред, наполненный смехом и тычками между собой, и вряд ли Старк что-то понял, но Питер всё равно не сдержался. Отставив бутылку недопитого пива, парень кинул тяжёлый взгляд на виновато улыбнувшегося ему Роджерса и поспешил удалиться. Только чем дальше Питер уходил, чем громче эхом за спиной звучал чужой смех, тем сильнее разгоралась злость внутри. И вот теперь он здесь. Сидит в закрытой кабинке под струями прохладной воды и пытается понять, что делать дальше. «Можно подумать, так много вариантов», - ехидно тянет внутренний голос. Что ж, что правда - то правда. Сводить татуировку Питер не собирается. С какой стати? Она ему нравится, и это только его дело. Вот только и терпеть насмешки дальше Паркер тоже не собирается. Что ему нужно сделать, чтобы все от него отцепились? Начать подкалывать в ответ, выставляя напоказ то, что другие желали бы скрыть или предпочитали бы не обсуждать? Это подло и низко, но Питер пойдёт на подобное, если его не оставят в покое. Стыдиться своей любви или своей татуировки он точно не будет. А Старк? После всего произошедшего он уж точно не отстанет. Тони - человек, любящий всё и всех контролировать. Неимение актуальной информации для мужчины как красная тряпка для быка, и Питер совсем не хочет, чтобы Пятница отслеживала каждый его шаг, записывая видео и делая фото его полуобнажённого тела во время переодевания или вроде того. Конечно, это крайний случай, и Тони без нужды на такое не пойдёт, но именно к этой самой нужде так или иначе толкнёт его Питер, когда откажется обсуждать свою татуировку. - Я подумаю об этом завтра, - решает Питер и поднимается на ноги, выключая воду. Выбравшись из душевой кабинки, парень насухо вытирается и достаёт из тумбочки чистое нижнее бельё, натягивая его и попутно вспоминая, куда закинул свою спальную футболку. Накинув на мокрую голову полотенце, Питер открывает дверь ванной комнаты, выходя в спальню, да так и застывает на пороге. Лишь благодаря паучьему чутью парень мгновенно понимает, что находится в помещении не один. Руки сдёргивают полотенце, зажимая его на уровне пупка и закрывая бедро с татуировкой, быстрее, чем обострившееся обоняние улавливает запах дорогого виски и терпко-сладкого одеколона Старка. - Ага. Не на груди, - сам себе кивает Тони, сидящий на краю его постели, и поднимает на лицо Питера искрящийся пьяным весельем взгляд. - Ты так быстро удрал, Паучок, что я даже растерялся. Повезло, что все окончательно напились, и мне не пришлось сидеть с ними долго. Капитан Сосулька отправил меня к тебе сразу же, как только Баки вырубился, упав лицом в стол. То ещё было зрелище. Нужно спросить Пятницу, записала ли она это. Будет фотографиями на наших рождественских открытках. - Мистер Роджерс отправил вас ко мне? Зачем? - растерянно спрашивает Питер, вспоминая, что именно Кэп был тем, кто своим выпадом во время игры сдал его Тони. - Сказал, что нам с тобой нужно поговорить, чтобы какая-то там ситуация наконец-то разрешилась. Если честно, я не понял ни черта, - пожимает плечами Старк, вновь скользя цепким взглядом по его телу. Зато Питер всё понимает сразу. Затаённая злость, порождённая предательством Кэпа, как-то очень быстро исчезает. Значит, Стив специально задал этот вопрос, воспользовавшись ситуацией, чтобы Питер наконец-то всё рассказал Старку, и его оставили в покое, ведь никакой тайны уже не будет? Это было... Умно, наверное. Жест заботы и всё такое. Посмотрев на ситуацию под таким углом, Питер благодарен, правда. Вот только что ему делать со Старком, который медленно поднимается с его постели и делает шаг вперёд? Мужчина всем своим видом даёт понять, что Питер не отвертится. Никакой одежды под рукой нет, а заматывать мокрым полотенцем бёдра поверх сухих трусов глупо. К тому же, это только привлечёт внимание Старка, который сразу заподозрит неладное и довольно быстро поймёт, куда надо смотреть в первую очередь. - Вы ведь не отстанете, верно? - обречённо уточняет Питер, сильнее сжимая полотенце. - Не пойми неправильно, - как-то натянуто улыбается Тони. - Я не против татуировок и всякого такого, но мне ужасно любопытно, какая девчонка свела тебя с ума настолько, что ты додумался набить себе её портрет. Влюблённые творят всякие глупости, конечно, но я не думал, что и ты... Питер не дослушивает явно придуманный кем-то для Старка бред, потому что сил нет отсрочивать неизбежное. Медленно убрав полотенце от бедра, Питер отводит взгляд. Судорожный вздох подсказывает, что Тони увидел его татуировку, вот только помимо этого никакой реакции не следует. Посмотреть на мужчину смелости не хватает, но и тишина начинает нервировать через считанные секунды, поэтому Питер накидывает полотенце на сырые волосы и начинает вытирать голову. - Это не девчонка, как видите, - едва слышно говорит Питер и нервно улыбается, встряхивая подсушенными кудрями и прижимая полотенце комом к груди. - И это не... Не глупость. Конечно, изначально это была не моя идея, а идея Неда, и он был сильно пьян, а рисунок вообще предложила Мишель, но... Но я согласился. - Почему? - хрипло спрашивает Старк, и у Питера от этой хрипотцы мурашки бегут по коже. - Потому что... Мне понравилась эта идея, - признаётся Питер, ощущая, как начинают гореть щёки. - Почему нет? Вы являетесь моим кумиром с детства. Вы мой пример для подражания. Вы мой наставник и учитель. Вы столько делаете для меня. Я очень дорожу вами и нашими отношениями. Я не... Я не думал, что кто-то узнает, но на последней моей миссии меня ранили. Доктор Беннер попросил снять костюм, и многие увидели, а потом рассказали остальным, и... - И из-за неё тебя дразнили? - фыркает Старк. - Идиоты. Теперь понятно, какого чёрта мне никто ничего не объяснял. У одного Роджерса, судя по всему, совести хватило отправить меня к тебе. Много тебе доставалось? - Настолько, что сорвался на тренировке и врезал Сэму, - честно признаётся Питер, криво улыбаясь. - Это мой мальчик, - с гордостью и ещё какой-то непонятной эмоцией в голосе усмехается Старк. Именно это заставляет Питера набраться смелости и повернуться к Старку. Парень как-то запоздало осознал, что мужчина не разозлился и не стал язвить или требовать удалить татуировку. Только это осознание было мгновенно сметено взглядом, на который Питер наткнулся, стоило только повернуть голову в сторону Тони. Всё это время Старк говорил с ним легко и спокойно, но его взгляд, направленный на бедро Питера, украшенное яркой татуировкой, тяжёлый, потемневший и какой-то... Жадный? У Питера от этого взгляда волоски на руках дыбом и новая порция мурашек по телу. - Хорошо получилось. Мастер постарался на славу, - замечает Старк. А после делает шаг вперёд, оказываясь почти вплотную, и опускается на корточки. Горячее дыхание задевает бедро Питера. Грубые шершавые подушечки пальцев касаются каймы изображения и ведут по контуру рисунка, оставляя за собой пылающий след - будто калёным железом коснулись. Все чувства обостряются, и Питер не может подавить лёгкую дрожь, разошедшуюся по телу из-за чужих прикосновений. Старк чувствует её пальцами и вскидывает на него потемневший взгляд. Под этим взглядом Питеру трудно дышать. Под этим взглядом он заливается краской, ощущая, как горят щёки, и почти рвёт полотенце, зажатое в пальцах. - Не девчонка, - низким голосом повторяет его же слова Старк и медленно поднимается, ведя по татуировке снизу вверх, а после поднимаясь ладонью ещё выше и останавливаясь на границе талии, поглаживая большим пальцем выпирающую тазовую кость. - И не глупость. Но про сведение с ума отрицать не стал. Это что-то значит, карапуз? Или мне только кажется? В любой другой ситуации Питер бы уже всё яро отрицал, но не сейчас и не здесь. Не тогда, когда Тони смотрит на него так тяжело и вязко, чарующе. Не тогда, когда говорит так низко, бархатно, почти с урчанием. Как будто огромный кошак, дорвавшийся до валерианы. И уж точно не тогда, когда широкая жгущая касанием ладонь продолжает поглаживать над резинкой нижнего белья. Всё это даёт Паркеру понять, что Старк не просто не зол его выходкой: ему нравится. Татуировка Питера ему нравится. Изображение Железного Человека на бедре Питера явно льстит мужчине, вне всяких сомнений, однако всё куда глубже, о чём даёт знать поведение Старка и его вопросы. У Питера от происходящего голова кругом. Может, он спит? Может, он уснул в гостиной во время игры? Может, он вообще прямо сейчас в том дне, когда его ранили в бедро, валяется под наркозом на больничной койке? - Так что, Паучок? - вновь спрашивает Старк и прижимается к его лбу своим. - Всего лишь прихоть? Или что-то большее? - Мистер Старк, - едва слышно выдыхает Питер, когда ладонь мужчины вновь ползёт вниз по его бедру. Видимо, Старку достаточно его прогнувшейся поясницы, затрепетавших ресниц прикрытых глаз и едва уловимого наклона вперёд, чтобы стать ещё чуточку ближе. Решительно подавшись вперёд, Тони обхватывает его лицо ладонью, вздёргивая вверх, и целует. Не нежно, медленно и сладко, как позволял себе порой помечтать Питер, а напористо, с заявлением прав и демонстрацией принадлежности. От этого колени подкашиваются, и Питер роняет на пол несчастное истерзанное полотенце, обхватывая Старка сначала за плечи, а после и за шею, чтобы удержаться вертикально. Опыта в поцелуях у Питера никакого, но он всегда был старательным учеником, и вскоре Тони едва слышно глухо стонет из-за кончика языка, скользнувшего между его губ и лёгкой щекоткой пробежавшегося по губам изнутри и по чужому языку. От этого звука Питер будто приходит в себя, пытается отстраниться, едва не светясь в полумраке комнаты пылающими ушами, но Старк не позволяет. Отходя назад, Тони падает на край постели и утягивает парня к себе на колени. По пылающему тёмному взгляду и напору мужчины Питер понимает, что Старк выпил лишнего, но не отталкивает. Парню стыдно и неловко, и чертовски хорошо в руках Тони, поглаживающего его по спине и бокам, зарывающегося пальцами в кудри на затылке во время очередного поцелуя. Тони хватается за него почти отчаянно, как будто не верит, что Питер действительно рядом, и от этого сладко тянет где-то в груди надежда на то, что это не просто спонтанный порыв. Ведь если бы так, Старк бы не цеплялся за Питера как утопающий за спасательный круг, верно? Спросить никак не получается. Язык заплетается. Мысли рассыпаются бисером. В системе Питера вирус под названием «Тони Старк», и парень совсем потерян для мира в эти минуты. Рецепторы сходят и сводят с ума. Тони сдвигает его на своих коленях вплотную к бёдрам, толкается, и Питеру кажется, он вот-вот разорвётся на тысячу маленьких Питеров Паркеров. Слишком много всего. Тони целует его. Тони гладит его, ласкает. Тони сжимает пальцами его ягодицы, пробравшись под резинку трусов и прижимая вплотную к себе. Толкает на себя, притирается бёдрами сам, и от ощущения затвердевшего члена мужчины, натянувшего ткань брюк, у Питера пальцы на ногах поджимаются и цветные круги плавают перед глазами, рассыпаясь яркими фейерверками. Минут сорок назад он готов был задушить поочерёдно всех Мстителей и Роджерса в первую очередь, а прямо сейчас стонет в губы Старка, прихватывая и оттягивая губами нижнюю, пока Тони оглаживает его бёдра и жадно сжимает пальцы поверх яркой красно-золотой татуировки со своим изображением, отчего всё тело сотрясает дрожь. Тони слегка отстраняется, дёрганым движением расстёгивая ширинку брюк, и Питер захлёбывается стоном, наблюдая из-под ресниц за тем, как Старк сдвигает мешающую ткань нижнего белья вниз, освобождая свой член. Едва ли соображая, что творит, Питер повторяет за мужчиной, приспуская свои трусы, и жмётся теснее. Эрекции сталкиваются головками, отчего прошибает яркой вспышкой удовольствия, а после Тони сжимает их пальцами, и всё становится ещё лучше. Настолько, что всё, что может делать Питер, это уткнуться лицом в шею низко стонущего ему на ухо мужчины, жадно вдыхая его запах, и кончить спустя всего несколько уверенных движений ладонью по своему члену, заливая пальцы Старка и его член своей спермой. Тони тоже надолго не хватает, и вскоре Питер ощущает стекающее по своему бедру семя. Распахнув прикрытые до этого в навалившейся неге глаза, парень поворачивает голову и затуманенным взглядом окидывает татуировку, заляпанную мутными потёками. Зрелище отчего-то кажется жутко непристойным, и Питер едва слышно жалобно-смущённо стонет. Старк же негромко смеётся где-то над его ухом, а после откидывается на спину, утягивая к себе на грудь. Всё произошло как-то спонтанно, быстро, порывисто, и Питер совершенно теряется. Он не знает, стоит ли ему слезть с мужчины или не стоит. Стоит ли ему сразу уйти в ванную, чтобы вновь ополоснуться и сменить бельё, или можно и дальше нежиться на груди Тони, вслушиваясь в его сердцебиение. Значит ли что-то то, что между ними произошло, или Старк просто поддался пьяному желанию или чему-то подобному. Питер не знает, и от этого настроение его стремительно портится. Однако до того как парень принимает решение сбежать, Тони подхватывает его подбородок пальцами и поднимает лицо вверх, заставляя посмотреть на себя. - Мне ведь не обязательно набивать татуировку с Человеком-Пауком? - легко усмехается Старк, поглаживая его скулу большим пальцем. - Я, конечно, староват для отношений с перспективным студентом МИТа, только сделавшим шаг во взрослую самостоятельную жизнь, но для парных татуировок я ещё более стар. Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. - Я - меньшее из двух зол? - растерянно уточняет Питер, а после резко приподнимается на локте и смотрит на Старка широко распахнувшимися глазами. - Отношения? - Не делай такое лицо, карапуз, - фыркает Старк и закатывает глаза. - Обычно люди, которые влюблены друг в друга, вступают в отношения. Не понимаю, почему мы должны поступить иначе. Особенно с учётом, что на тебе набит знак принадлежности мне. Господи, благослови татуировщиков. Кстати, если кто-то опять начнёт шутить по поводу твоей татушки, разрешаю залепить умникам рот паутиной, чтоб неповадно было. Эй, ты чего завис, Паучок? А Питер действительно завис, потому что Тони Старк только что признался в том, что влюблён в него, Питера. В том, что хочет с ним отношений. Подтвердил словами, что произошедшее между ними не просто пьяный гормональный порыв. У Питера от этого тепло в груди и сумасшедшие птицееды в животе с ума сходят, отбивая чечётку. С широкой улыбкой Паркер подтягивается на руках и тычется губами в губы Старка. Тот на мгновение замирает, а после понимающе усмехается и легко целует Питера, зарываясь пальцами в кудри на затылке мальчишки. У них ещё будет время поговорить нормально и во всём объясниться, а пока что можно позволить себе ещё чуть-чуть насладиться друг другом. В конце концов, они оба ждали достаточно.

|End|