Номер Восемь. Жизнь под луной.

Глава 1. Жизнь несправедлива.

Стрельба. Крики. Паника. Казалось, все это буквально поглотило дом. Детский плач. Маленькая девочка бегала по своей комнатке, не понимая, куда же спрятаться, сбежать от окружающего её сейчас ужаса. Самым безопасным для малютки местом показалась кровать; темнота и подкроватный монстр страшили гораздо меньше, чем звуки, доносящиеся из-за стен с фиолетовыми облачками. В секунду она залезла в это логово, стараясь успокоится, как её учил папа:
- Вдох.. выдох.. - повторяла и повторяла вновь. Потихоньку стала успокаиваться.

Зная, что в таких ситуациях оставаться на месте нельзя, девочка решила действовать. Она выглянула в окно комнаты: прямо у парадного входа были машины и странные люди в костюмах - значит, идти туда - не вариант. Оставалось одно - бежать через дверь. Только закончив эту мысль у себя в голове, героиня бросилась к выходу. Стрельба все продолжалась. Это безумно пугало, ведь ей ещё только семь с половиной. Когда девочка выбегала из комнаты, в соседней раздался выстрел, после - истошный крик, пробирающий до самых кончиков волос. Глаза невинного ребёнка наполнились болью - она узнала в этом крике голос своей матери. Несмотря на ужас ситуации, ноги не желали больше оставаться в этом доме, она бежала дальше. Её рвение к свободе перебил второй выстрел, второй ещё более невыносимый крик, крик отца. Казалось, что вот-вот и чуткое сердечко малышки не выдержит, оно разобьётся вместе с девочкой. Так бы и случилось, не будь этой малышкой Кассандра. Собрав все волю в кулак, она выбежала на задний двор, и спряталась в саду, как папа учил.

Криков уже не было. Выстрелов тоже.
- Может быть, это конец? Всё уже закончилось? - проговорила Кассандра себе под нос, по-детски наивно ожидая, что ей кто-то ответит.
Она повернулась назад, посмотреть на дом; в эту же секунду место, где прошло её счастливое детство, где остались ее игрушки, родители, всё, что она любила и что у неё было, взорвалось.

Огромный пламень, обоявший всю крышу дома, заворживал своей силой и будто говорил девочке:
- С этого момента всё будет иначе.

Эти ужасные для абсолютно любого человека события произошли около восьми лет назад. С того момента, и правда, все очень сильно изменилось, даже не один раз.

Недавно Кассандра устроилась на работу в пончиковую к милой женщине Агнес. С прошлой её уволили по совершенно глупой причине: царапина на лице, которую она получила, упав с велосипеда, когда спешила на эту самую работу; видимо, для них был более важен внешний вид сотрудника, чем его навыки. Жизнь порой несправедлива. Ни семьи, ни своей собственной мягкой кроватки, своего гнездышка, куда можно всегда вернутся, у Кэс нет. Однако, по доброте душевной, Агнес разрешает ей ночевать в пекарне, точнее в уютной кладовке в пекарне, где есть кровать, полки и достаточно места, чтобы это можно было назвать комнатой.

Поздний вечер. Только благодаря едва уловимому свету вывесок можно было разглядеть действительность. Девушка сидела на диванчике в уже закрытой пончиковой с чашкой чёрного чая, ничего лучше она и не могла представить тогда. Она положила голову на руки на столе, чтобы было не так твёрдо лежать. Спокойствие вокруг неё, которое навещает очень редко, заставило полностью расслабится и погрузится в сон. Правда, это был тот сон, когда ты остаёшься на размытой грани между реальным миром и своим подсознанием, становится трудно слышать и чувствовать его реальную часть. Где-то в середине этого полусна Кассандра услышала звук бьющегося стекла, но это не особо привлекло ее внимание, мало ли, что может послышаться во сне. Но было ли то сном?

Вскоре, почувствовав на себе пристальный взгляд, явно исходивший из реального мира, она открыла глаза и вздрогнула: прямо перед ней возвышалась чья-то фигура. По форме челюсти было сразу понятно, что это он, но кто Он? Кассандра потёрла глаза, и перед девушкой стал вырисовывается чёткий портрет брюнета в школьном пиджаке и шортах. Но было в нем что-то ещё. Все то время, пока Кэс пыталась рассмотреть незнакомца, он с издевательской ухмылкой за этим наблюдал, а когда понял, что она окончательно проснулась, наконец сказал:
- Кофе, пожалуйста. Чёрный.