Лицо, испачканное акварелью.||

И опять акварель.

Смятая постель, чуть ощутимый запах кондиционера для белья и золотистые лучи солнца, так настырно пробивающиеся сквозь стекло окна — вот как начинается утро Чеён. Ах, да, и привычное отсутствие тепла, а точнее второй половинки, которая постоянно куда-то девается.

Недовольно простонав, девушка встаёт с постели. Её длинные волосы красиво лежат на плечах,  их не портит даже запутанность и лохматость из-за ворочаний ночью. Нацепив на себя тёплый бежевый кардиган, ибо дома немного прохладно, она выходит из комнаты, сразу же направляясь в "берлогу" своей девушки.

— Я когда-нибудь в жизни проснусь вместе с ней, или постоянно буду одна по утрам? Мда, жизнь с художницей немного трудна.

Отворив деревянную дверь, её недовольство тут же улетучилось: Джису мирно спала, положив голову на руки, а тёмные волосы волнами падали на лицо. На стене булавками был прикреплён рисунок, наверное, его и рисовала юная художница.

— Ну и как теперь злиться на тебя? — слегка улыбнувшись, задала Чеён вопрос в пустоту.

На рисунке девушка заметила себя, стоявшую летним днём за кухонным столом, видимо, она что-то готовила. Стояла она спиной к девушке, волосы в то время, когда они только познакомились, были чуть ниже плеч, а на рисунке запечатлены в низком неаккуратном хвостике. На талии повязан фартук, а на запястье браслет, подаренный Джису. Всё это было так атмосферно и ностальгично, что Чеён пустила слезу.

Джису издала звуки пробуждения, начиная вздыхать и шевелиться. Чеён тихо подошла и села на рядом стоявший стул так, чтобы видеть профиль девушки. Чеён, облакачиваясь на спинку стула, смотрела на пробуждение девушки. Она в любом виде считала темноволосую прекрасной: когда та болела — с соплями, громким кашлем и уставшим взглядом; когда та только проснулась — с лохматыми волосами, скорее похожими на гнездо, и полуоткрытыми глазами; когда та плакала — с солёными слезами, опухшим лицом и красными глазами. В самых разных состояниях Чеён умудрялась видеть красоту.

— Доброе утро, — чуть хриплым голосом сказала Джису.

— Оно было бы добрее, если кое-кто не писал картины ночью, — обиженно ответила Чеён.

— Прости... Вдохновение приходит только ночью, — виновато улыбнулась девушка.

— Опять лицо в акварели, неряха? — тепло улыбнувшись, спросила Чеён, смотря на милое личико, освещённое солнышком и испачканное акварелью. Проведя пальцами по щеке, рыжеволосая собрала почти засохшую акварель.

— Люблю тебя.

Чеён на минуту замерла, а бабочки в животе кружили вальс.

— А ты? Или уже успела разлюбить? — издевательски улыбнулась Джису.

— Да, разлюбила и нашла себе любовника, — закатила глаза девушка и примкнула к губам темноволосой. — Хоть сегодня ночью останься со мной.

— Все вопросы к моему вдохновению, — засмеялась Джису.

the end.