I love when you undress...

~3~

Некоторое время я, сгорбившись, сижу на остановке, смотря лишь в одну точку и не замечая никого вокруг. Хочется только одного – приехать домой и разреветься, уткнувшись носом в подушку. Чувствую себя опустошенной, разбитой… и бесконечно виноватой. Сама натворила глупостей, винить больше некого. Даже на Влада все грехи не повесишь, ведь есть своя голова на плечах, которой я явно воспользовалась не по назначению. Была бы хоть немного разумнее, не поехала бы на эту встречу, не стала бы ревновать парня, который, по сути, мне и не принадлежал никогда, не выпила бы столько… не переспала бы с Владом… Сколько этих «бы», но ничего уже не исправишь. Нужно просто жить, забыв об ужасной ошибке. Это будет трудно, но сдаться и впасть в депрессию – ещё большая глупость. Я должна попытаться смотреть на это с более оптимистичной стороны: судьба дала мне бесценный урок на будущее, который я никогда не забуду.

Сказать всё это легко, а воплотить в реальность – та ещё задачка. Поэтому на остановке сидит одинокий зомби, уже почти полчаса разглядывающий вывеску магазина напротив. Вскоре подъезжает мой автобус, в который я сажусь с тем же безучастным выражением лица, едва не споткнувшись о ступеньку. Занимаю место возле окна и без всякого интереса смотрю на «проплывающие» мимо деревья и здания.

В моё затуманенное сознание врывается знакомая мелодия, и я даже не сразу понимаю, что это трезвонит мой мобильник. Достаю из клатча телефон и, взглянув на дисплей, вижу номер Киры. Настроения разговаривать нет, но я не из тех людей, которые могут спокойно проигнорировать входящий вызов, не мучаясь угрызениями совести, поэтому нажимаю на кнопку ответа.

- Доброе утро, тусовщица! – радостно восклицает Морозова, едва услышав ленивое «слушаю». – Как прошла вечеринка?

- Лучше даже не спрашивай, - прошу я, морщась от нахлынувших воспоминаний и щедрых даров воспалённого воображения, рисующего мне далеко не самые приятные картинки.

- А что такое? – удивляется подруга, даже не думая отставать. – Одни старички да женатики? Ах да, и мудак Рамм! Правильно я сделала, что не пошла туда, наверняка скукотища! Слушай, а ты Антошеньку своего видела? Ставлю сотку, что он разжирел и облысел.

- Ты так говоришь, будто с момента выпуска прошло не три года, а тридцать, - я невольно улыбаюсь, представляя себя пятидесятилетней дамой в этом же платье и босоножках на каблуках. – Антон ничуть не изменился, подстригся только короче, - бормочу, снова грустнея. – Встречается с Антипенко.