- Угу, - промычала я. – Через неделю. Ещё три дня практики, а потом дождаться документов. Мама по мне очень соскучилась, да и я тоже, поэтому я не могу остаться, - я прикусила губу и посмотрела на Даню.
- Я понимаю.
- А твои родители живут где-то рядом?
- У меня их нет, - холодно ответил Данила, глядя на меня ледяным взглядом.
- Извини, - я опустила глаза. – Я не знала, и даже подумать не могла.
- Всё нормально, это было давно. Они погибли в автокатастрофе, а я попал в детдом в десять лет.
- Что? Я бы никогда не подумала…
Он усмехнулся.
- Не знаю, зачем говорю это тебе. Но не вздумай меня жалеть, я пережил период, когда мне была нужна жалость.
- Я так не могу! Если хочешь, я тебя выслушаю, только не скрывай ничего. Мне хочется тебя понять и что-то о тебе знать. Я хочу, чтобы ты мне доверял.
- Нет, - отрубил он, встал и ушёл на лоджию покурить.
Я села и обняла себя руками, так как внезапно стало холодно. Вечер перестал быть идеальным буквально за минуту. Надев рубашку Дани, я налила себе вина в один из бокалов, которые стояли на столике в комнате, и быстро всё выпила, чтобы немного успокоиться. Я не могла понять, почему он хранит от меня секреты. Вернее, хранит втайне от меня всю свою жизнь. Возможно, это было влияние детдома, а возможно он просто не хотел рассказывать о чём-то мне. Когда Данила снова появился в комнате, я сидела на полу и смотрела на пламя свечи, которая стояла напротив меня.
- Лиз, - тихо позвал он, я подняла голову, и Данила мягко улыбнулся. – Извини за грубость, я просто не люблю делиться информацией о себе.
- Всё нормально, - я тоже улыбнулась, но через силу. – Я понимаю.
- Стараешься понять, - Данила устало потёр глаза, затем подошёл и сел рядом со мной. – Может быть, я поделюсь, но позже.
- Не надо, - я мотнула головой. – Я скоро уеду и хочу запомнить отнюдь не разговоры.
Данила посмотрел на меня и тихо засмеялся, потом взял на руки и отнёс в спальню.
Около пяти утра, когда мы окончательно выдохлись, я лежала на его обнажённой груди и рисовала пальцем узоры на его горячей коже. Данила наблюдал за мной из-под опущенных ресниц, заложив одну руку себе за голову, а второй прижимая меня к себе.
