Не моё сразу говарю
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
Для Кида не было ничего проще, чем найти свою таинственную пару. Вон, сидит на кровати, лениво болтая в воздухе ногами и залипая в планшете, проверяя новости в интернете. Младший брат, верящий ему с самого детства и даже согласившийся звать наедине не настоящим именем, а просто Кидом. Отчего-то старший не очень любил своё имя, а вот простое и яркое "Кид" ему нравилось.
Он черкнул по руке ручкой, рисуя сердечко. Такое же мгновенно появилось на руке его брата, отчего Кайто рассмеялся.
Реклама:
Скрыть
— Я тоже тебя люблю, братик. Но давай ты потом сотрёшь его, ладно? Или... Нарисуй лучше кучу своих карикатурок. Пусть Аоко побесится, — улыбнулся он, глядя на простой рисунок, практически любуясь им. Кид быстро принялся за дело, разрисовывая руки кучей забавных карикатурок, часть из которых улыбалась, часть влюблённо смотрела, а часть держала в руках цветы. Кайто рассмеялся громче, поднимаясь с кровати и рассматривая каждый рисунок.
— Как думаешь, как сильно я её разозлю? Ведь ни один не ототрётся, пока ты не сотрёшь свои! — заметил он, закидывая "разрисованные" руки за голову.
— М-м-м... Думаю, на три недели рыбного белья, — ухмыльнулся Кид, отложив резко переставшую писать ручку. — Что хочешь на ужин?
— Карри. Тогда я пойду бесить её. Вернусь к ужину! — мурлыкнул младший и сбежал, пока вор довольно улыбался.
Он был доволен выбором судьбы.
***
Другое дело Шиничи. Он свою половинку терпеть не мог. Точнее, не то, чтобы совсем не мог... Но Конан ему как-то сразу не понравился. Свалился на голову неизвестно откуда, явно был фанатом Кида, да ещё и косился из-под очков и чёлки каждый раз, когда Шиничи озвучивал свои мысли, совпадавшие с мыслями подростка.
Эта неприязнь была абсолютно взаимной: при любой возможности мелкий шкет радостно устраивал ему пакость, а иногда и вовсе делал ангельское личико перед Ран, жалуясь на какую-то мелочь, отчего та ярилась и дело доходило до тумаков под едва слышимый ехидный смешок Эдогавы. Оба понятия не имели, почему Ран так настаивала на их совместном проживании, если они жили как собака с кошкой, но они "старались" ужиться с друг другом.
Закончилось это всё политикой взаимного игнорирования. Нейтральными территориями считались кухня, где оба перекусывали, кидая недовольные взгляды друг на друга, и библиотека, где оба могли читать Холмса и даже недолго им восхищаться вслух. В остальном же, они друг друга по максимуму избегали.
Вот и сейчас, когда Конан вернулся за полночь, Шиничи закатил глаза и промолчал, пока тот снимал ботинки и проходил на кухню. Старший детектив молча поставил перед ним кружку с кофе и тарелку с едой, заработав нечто похожее на благодарный кивок. Фыркнув, Шиничи сел напротив, принимаясь за свою кружку кофе и углубляясь в файлы с делами, переданные полицией.
— Кудо-сан, я всё понимаю... Но зачем вы разрисовали руки карикатурками Кида? — холодно спросил Конан, пронзая старшего взглядом. Тот аж поперхнулся.
— Я этого не делал! Я думал, это твоих рук дело... — в доказательство Шиничи попытался стереть эти карикатурки, но ничего не получилось. Ошарашенный Конан повторил действие. Так же ничего не получилось.
Оба уставились друг на друга, понимая, что им надо как-то переосмыслить сложившуюся картину.
— Я... Я... Прошу прощения... Я искренне думал, что это вы все эти годы так надо мной издевались... — Конан виновато склонил голову, явно искренне раскаиваясь, к огромному изумлению Шиничи.
— И ты меня прости, — вздохнул тот, ощущая себя не в своей тарелке. — Не могу поверить... Три человека с одной связью... За множество лет таких случаев было порядка нескольких сотен... Никогда бы не подумал, что со мной такое случится...
Старший детектив тяжело вздохнул.
— Кажется, нам есть много чего обсудить с тобой, Эдогава-кун, — сказал Шиничи, задумчиво смотря на рисунки и не видя кивка Конана, который также рассматривал рисунки.
