Сто ступней в вечность

Ступень вторая: Смерть

Если человек умер, его нельзя перестать любить, черт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?
© Джером Д. Сэлинджер

      — Мы победили! — Кричит принц Трандуил, потрясая рукой с зажатой в ней мечом. — Победили!

      Ему кажется, будто головокружительное счастье победы затопляет его с головой, опьяняя не хуже самого крепкого вина. Надо найти отца, сказать ему, что… Эльф оглядываться по сторонам, но тут улыбка на его губах блекнет и вскоре исчезает.       

Отца нигде нет.      

Зелёные глаза лихорадочно сверкают и он опрометью бежит по полю боя, пытаясь найти, увидеть хоть жалкий проблеск знакомых светлых волос и хитрую смешинку в серых глазах; услышать такой родной и до ужаса дорогой хриплый голос, что зовет его, не важно хочет ли с победой поздравить иль излить поток обвинений и недовольства. Что угодно, лишь бы найти…

      — Милорд… Трандуил. — Эльф вздрагивает, будто от удара и быстро разворачивается. Он рвано выдыхает, цепляясь взглядом за кривой шрам, пересекавший лицо друга, чье появление он, задумавшись, не заметил.

      — Таурохтар? — спрашивает принц, поражаясь хриплости собственного голоса. Он внимательно вглядываясь в усталые карие глаза напротив, пытаясь найти там намек, отблеск на… на что? Он и сам не знал ответа. Лишь хотел удостовериться, понять, что все хорошо.

      — Трандуил, послушай, — воин вытирает струйку крови и хмурится, опуская голову. — Мы потеряли больше половины армии. А король…

      Сердце в груди замирает, эльф чувствует, как кровь отливает от лица. Таурохтар перед ним хмурится ещё сильнее и прикусывает губу, выдавливая из себя тихое: «Король мертв».

      — Что? — принц неуверенно улыбается, будто думая, что ослышался. — Ты, верно, шутишь…

      Друг с печалью смотрит на него, и мир Трандуила рассыпается в пепел, стоит ему увидеть лёгкий кивок головы и странное выражение лица, с которым Таурохтар глядит ему прямо в глаза.  

     — Идем, — тихо произносит гвардеец, но принц будто и не слышит его, лишь бьется в голове одна только фраза: «Мертв. Король мертв. Мертв, мертв, мертв…».

      Словно в полудреме он идёт вслед за прямой спиной старого товарища, не замечая ни алых лужиц вязкой крови, что противно хлюпают, стоит только наступить в них, ни сотен тысяч тел, бездыханных тел, смотрящих в след ему пустыми глазами с изуродованных восковых масок, что были когда-то лицами.