I love when you undress...

~13~

Проснувшись утром, я в ужасе обнаруживаю на своей подушке голову Андрея. Только голову, при том, что на меня жалобно смотрят два серых глаза. В испуге вскакиваю с постели и только тогда понимаю, что брат просто сидит возле моей кровати, умостив голову на подушке. Кажется, я пересмотрела ужастиков.

- Мелочь, прости меня, а? – извиняется Андрей, разглядывая меня с искренним раскаяньем. Ох, уж это его чувство вины. – Обещаю, меня больше не поймают.

- Ты меня очень обнадёжил, - ворчу, тем не менее, уже почти не ощущая гнева. Не могу я долго злиться на Андрея. – Лучше бы пообещал, что пить больше не будешь.

- Не, мелочь, это уже перебор, - фыркает брат, поднимаясь с пола и усаживаясь на край кровати. – Проси что-нибудь проще.

- Ладно, извинись перед Кирой, - невозмутимо произношу я, скрестив руки на груди.

- За что это? – удивляется Андрей, даже на несколько секунд задумавшись, что во время отпуска он делает крайне редко.

- Вообще-то это ты вчера её грудь рассматривал, - напоминаю, чувствуя неладное. Неужели допился до того, что всё забыл, или просто придуривается? – Да ещё и нагло так.

- Не помню, - качает головой парень, не без подозрения вглядываясь в мои глаза. – Плоской называл – помню, а остальное… Хоть убей. Отрубился в машине, а дальше всё, как в тумане.

- Хоть за это извинись, - бормочу, понимая, что он действительно не врёт. В итоге выходит, что голую Киру рассматривала только я, даже Влада от этого «уберегла».

- За правду не извиняются, - смеётся Андрей, вставая с моей постели. – Мелочь, я там кофе тебе приготовил, - меняет он тему. – Правда, пересолил…

- Пересолил? – изумляюсь я, хоть давно следовало бы привыкнуть к его порой странным выходкам.

- Сахар закончился, - невозмутимо пожимает плечами парень, направляясь к выходу из спальни. – Но ты ведь меня всё равно за это покормишь, да?

- Куда я денусь? – вздыхаю, выбираясь из-под одеяла. – Но за сахаром тебе всё равно придётся сбегать.

Через час мы уже едим приготовленный мною суп. Андрей так и не купил сахар, зато вызвался вымыть посуду и даже полить засохший фикус, много лет наводящий тоску на подоконнике в гостиной. Вот уж подвиг, так подвиг.