Новая Жизнь. Волки войны

Пролог

Бейлис, 2010 год.
Девочка сидит на полу, в углу своей комнаты. Колени поджаты к подбородку, а по щекам медленно стекают слезы. Она слышит голоса своих родителей и тети, которые доносились с первого этажа. Ее учили контролировать свой гнев, именно поэтому она дожидалась, когда ее заберут со школы, чтобы она могла выплеснуть свою ярость на боксерской груше. Девочка знала, кто она такая и понимала, что рано или поздно ее силы проявят себя. И вот сейчас, она тихо сидит в своей комнате и ждет, когда ее мама зайдет и скажет собирать вещи.
– Нет никакого другого варианта? - спросила Эшли.
– Боюсь, что нет, - ответила ей Анна.
Маленькая Джули достает из-под кровати чемодан и кладет его на кровать, а затем открывает. Она берет стул и подставляет его к шкафу, чтобы дотянуться до вещей, которые лежат на верхних полках. Девочка понемногу достает вещи и аккуратно складывает их в чемодан. Дверь в ее комнату открывается и к ней заходят ее родные.
– Джули, что ты делаешь? - спрашивает Эшли, когда ее дочка закрывает крышку чемодана.
– Другого варианта нет, - тихо произносит девочка и поворачивается.
– Девочка моя, - Эшли подходит к дочке и садится перед ней на корточки. - Ты правда этого хочешь? Хочешь уехать?
– Нет, но так надо, чтобы я была, как тетя.
Анна улыбнулась на ее слова и сделала несколько шагов вперед.
– Хорошо, - голос Эшли надламывается, а по щекам начинают скатываться слезы.
Она крепко обнимает свою дочь и целует ее в висок.

Вся семья стоит на первом этаже дома, возле входной двери. Анна открывает ее, и Джули делает несколько шагов на улицу. Следом за ней, тоже самое делает женщина.
– Анна, - произносит дрожащим голосом ее сестра.
– Милая, иди в машину, - говорит волчица своей племяннице. - Эшли, все будет хорошо, - она подходит к своей сестре и обнимает ее за плечи.
– Обещаешь, что позаботишься о ней?
– Обещаю. С ней все будет хорошо. Я не такая, как наш отец.
Рейн-младшая еще раз обнимает свою сестру и негромко говорит слова благодарности.
Анна берет чемодан за ручку и выходит из дома. Она открывает багажник и складывает туда все вещи, а затем садится на переднее сидение.
– Ты точно готова? - спрашивает она Джули.
– Да. Я хочу научиться, - уверено произносит девочка.
– Хорошо.
Рыжая заводит машину и поворачивает голову в сторону. На пороге дома стояли родители Джули. Ее отец обнимал ее маму за плечи, а та прикрывала рот ладонью, иногда вытирая слезы.
Маленькая ладошка прикасается к стеклу автомобиля. И уже через мгновенье машина двигается с места, отправляясь в другой город. В Нью-Йорк, где для Джули начнется новая жизнь.

Нью-Йорк, 2014 год.
На улице ярко светит солнце, но его лучи неумело пробираются в комнату через маленькое окно. В воздухе витает чувство агрессии и раздражения. Его мог бы почувствовать каждый, кто вошел бы в помещение. От стен отталкиваются звуки ударов, наносимых по боксерской груше. Молодая девушка стоит в стойке и наносит сильные удары по спортивному инвентарю. Причем делает она это голыми руками, не удосужившись обмотать их бинтами. Рыжие волосы, завязанные в высокий хвост, раскачиваются из сторону в сторону, при каждом новом ударе, иногда ударяя девушку по лицу. В такие моменты у нее появляется дикое желание обрезать их как можно короче. Все это длится на протяжении нескольких часов - выступивший пот тонкими струйками скатывается по стройному телу.  Джули продолжает бить грушу, нанося каждый удар с новой силой.
– Лучше бы помедитировала, - слышит она знакомый голос со стороны и оборачивается, а затем возвращается к своему занятию.
– Мне не помогает медитация, - отвечает сбившимся дыханием.
– Возможно, это все из-за того, что ты не хочешь, чтобы она тебе помогала.
– Тогда я лучше буду делать то, что мне помогает, например, избивать эту потрепанную и старую боксерскую грушу.
– Грубишь?
– Ни капли.
– Что-то случилось в школе?
– Нет. Разве что Моника, снова, пыталась вывести меня из себя и опозорить перед всей школой.
– Но ты ведь не позволила ей этого сделать?
– Конечно же нет.
При воспоминаниях о сегодняшнем инциденте, девушка ударяет ногой со всей силы, а затем падает на пол, ухватившись обеими руками за щиколотку. Ушибленное место начинает сильно болеть и опухать, но через несколько секунд все проходит.
– Видишь, что бывает, когда ты злишься? - спрашивает женщина, смотря на нее сверху вниз.
– Все в порядке, - девушка встает с пола и становится в стойку.
– Джули, - рыжая кладет руки на плечи племяннице, и та сразу же становится ровно. - Тебе надо отдохнуть.
– Нет, не надо.
– Серьезно? Сколько часов ты здесь? - она складывает руки на груди.
– Не знаю. Может час или два.
– А если честно?
Девушка закатывает глаза и отводит взгляд в сторону.
– Пять, - смотрит в глаза своей тете.
– Пять? Неплохо. Я, в твоем возрасте, могла продержаться максимум три.
– Серьезно?
– Да. Мне не особо это нравилось, поэтому я быстро уставала. Но отец заставлял терзать грушу на протяжении десяти часов, а то и больше.
– Десяти? И как ты выдерживала?
– А кто сказал, что выдерживала?
– Эн, прости, я не хотела затрагивать эту тему.
– Все хорошо. Это уже давно в прошлом. И несмотря ни на что, я стала той, кем должна была стать.
Девушке стало стыдно и неловко за то, что насыпала соль на старую рану. Ей захотелось как-то сменить тему и отвлечь свою тетю от этих мыслей.
– Давай договоримся больше не подымать эту тему? - спросила она.
– Хорошо, - женщина улыбнулась милой улыбкой.
– Обещаешь? - Джули подняла вверх мизинчик.
– Обещаю.
Анна обхватила ее мизинец своим. Обещание на мизинчиках нельзя было нарушить, и они обе это знали. Обе Рейн рассмеялись и начали улыбаться.
– Знаешь, думаю, ты права, и мне действительно пора отдохнуть.
– Мудрое решение.
– Но я не хочу валяться перед телевизором или с телефоном в руках.
– Отлично, потому что я хотела тебе предложить прогуляться по магазинам.
– Круто, только сначала приму душ.
Они двинулись в сторону лестницы, подымаясь из подвала.
– Хочешь дам совет? - спросила Анна.
– Какой?
– Завязывай волосы в колосок, так они не будут мешать.
– Стоит попробовать.
– Это лучше, я делала так, когда тренировалась.
– Эй, ты обещала. Помнишь?
– Как о таком можно забыть?