PAIN

Глава 3

— Эй, не спи. Скоро выпрыгиваем, — новый знакомый толкнул меня в плечо.

— Я и не сплю, — отрезала я и уставилась в быстро сменяющиеся пейзажи окна.

Дневное солнце ярко освещает поляну. На него то и дело стараются наплыть светлые полупрозрачные облака. Ветер легко колышет светло-зеленые деревья. Трава под порывами воздуха извивается, приобретает неуклюжую форму. Лето в самом разгаре.

Моя мама, наверное, уже присоединилась к остальным Дружелюбным и помогает собирать зерно с полей. Прошло всего-то час или полтора, но мне ее не хватает. Не хватает ее ненавязчивых движений руками, ее заботы, того, как она с легкостью убирает мою выбившуюся из косы прядь волос за ухо.

Нет. Я не должна особо тосковать. Я сильная.

"Фракция превыше крови".

— Приготовились! — я резко обернулась, и татуированный парень, немного разбежавшись, выпрыгнул в открытую дверь вагона.

И только сейчас до меня дошло, что мы прыгаем. Я, последовав примеру блондина, стоящего рядом со мной, попятилась назад и, приложив максимальные усилия, разогналась и выпрыгнула в открытую дверь.

Ветер сильно трепал мою русую косу. Мое платье, наверное, в полете превратилось в что-то наподобие шароваров. Я приземлилась не очень удачно, приложившись к камням сначала щекой, а потом уже всем остальным. Я попыталась встать, и у меня это получилось, но не без боли.

Я обернулась. Все уже столпились у того парня, с кем я сидела на церемонии. Он молчал, а они все болтали между собой. Когда я начала приближаться к ним, он начал свою речь.

— Тихо все! Меня зовут Эрик. Я один из лидеров вашей новой фракции, – кричит мужчина, пытаясь сделать это громче, чем болтовню неофитов.

А он ничего так. Красивый... Его лицо и притягивает, и отдаляет. Наверное, я это уже говорила, но я люблю повторяться.

— Несколькими этажами ниже — вход в наш лагерь. Если вы не сможете собраться с духом и спрыгнуть — вам тут не место. Наши неофиты вправе пойти первыми.

— Вы хотите, чтобы мы спрыгнули с бортика в дыру в земле? — в недоумении спрашивает Правдолюбка.

— Именно, — похоже, ему нравится смотреть на то, как отвисают челюсти у неофитов.

Около двух минут все стояли молча, а Эрик смотрел на всех и ухмылялся.

— Последний, кто останется, не будет принят в фракцию, — сухо промычал он.

Я подумала, раз никто не хочет идти первым, пойду я. Мне нечего терять в этой жизни. Если разобьюсь, то все будет отлично. Я гордая. Когда-нибудь это не доведет меня до добра, но сегодня придает храбрости. Я иду к бортику и слышу смешки за спиной. Я снимаю красную куртку, которая была поверх рыжего платья, и, продвигаясь вперед, кидаю Эрику ее в руки.

Он на удивление ухмыляется и ловит ее, скрещивая руки на груди. Мой узел на подоле платья развязался, поэтому я завязываю еще один. С помощью руки Эрика, я взбираюсь на бортик крыши и смотрю вниз. Огромная дыра посреди земли. Надеюсь, там вода или что-то мягкое. Дыра окружена четырьмя стенами образованными домами. Вот почему я никогда не видела здания Бесстрашия.

Эрик отпускает мою руку, и мне почему-то становится как-то не так. Я снова смотрю на дыру. Мои бледные руки покрываются мурашками, живот сводит.

Если я не сделаю это сейчас, я вовсе не смогу это сделать. Я с трудом сглатываю. Я в последний раз бросаю взгляд на толпу и на лицо парня и прыгаю.

Воздух завывает в ушах, когда земля несется ко мне, разрастаясь, или я несусь к земле, а сердце колотится так сильно, что становится больно. Дыра окружает меня, и я падаю в темноту и ударяюсь о что-то, что приняло мою форму, чтобы мне не было больно.

Сеть.