Созвездие Грейнджер или Новый мир

Глава 11

Люциус Малфой, закинув ногу на ногу, сидел за утренним кофе, просматривая только что доставленную из Хогвартса корреспонденцию. Закончив чтение, он отложил пергамент в сторону и усмехнулся, поднося чашку к губам:

– Ну, что ж. Никаких сюрпризов. Самым лучшим учеником курса обещает стать Александр-так-называемый-Грейнджер. Наконец, мы можем гордиться. Скорпиус тоже делает отличные успехи.

– Очень счастлива, что сын Гермионы тебя не разочаровал, как и сама Мадам Министр, – Нарцисса усмехнулась, в который раз отмечая одержимость Люциуса магглорождённой волшебницей. Отношение супруга к блистательной волшебнице напоминало ей... увлечение экзотической игрушкой.

– А ты, дорогая, разве не гордишься нашими внуками? – Лорд Малфой насмешливо приподнял бровь, созерцая супругу.

– С каких это пор Малфои гордятся отпрысками-бастардами, да ещё и полукровками?– Нарцисса вновь испытала дикое раздражение.

Женщина даже не могла бы, наверное, объяснить, почему в принципе изменения к лучшему, проявляемые мужем, например, его внезапно появившаяся на месте одержимости чистотой крови, толерантность, так её раздражали. Быть может, потому что в прошлом она лично столько потеряла благодаря практически фанатичности собственных родителей, мужа, не говоря уже о Беллатрикс. Нарцисса была вынуждена разорвать отношения с собственной любимой сестрой, ей никогда не пришлось узнать свою племянницу, названную милой Андромедой в честь семейных традиций. Нимфадору убила сумасшедшая Белла.

Теперь, у Нарциссы где-то рос внучатый племянник, и всё, что она о нём знала – Тедди был метаморф. Она никогда в жизни его не видела, хотя очень много раз имела возможность: но послушная воле супруга, Нарцисса не восстанавливала связи с семьей Андромеды. И вот теперь, после всего, через что ей пришлось пройти, после стольких лет отчуждения с Роми и так же Сириусом, она должна умиляться на успехи незаконнорожденного Малфоя? Тоже, между прочим, сына магглорождённой! Да и вообще, по всем законам чистокровных, Люциус должен был бы сейчас выжигать имя собственного сына с семейного гобелена, а не похваляться умом Александра.

– Нарцисса, я прекрасно понимаю, почему ты злишься. Но быть может, нам следовало бы пересмотреть свои взгляды? – глаза Люциуса излучали мягкий свет, который порой свидетельствовали только члены его семьи, самые близкие, да и то нечасто.