Порезы на твоём теле

Ад.

      Мне никогда раньше не доводилось в учебные годы выслушивать строгие высказывания учителей в свою сторону, но видимо, что после смерти у каждого бывшего смертного всё идёт наперекосяк, выворачивается наизнанку и изменяется до неузнаваемости. Или, это просто я такая особенная, необычная и до жути "невероятная", раз продолжаю день изо дня создавать новую порцию проблем из воздуха не только для себя любимой, но и для своей родственной души, сидящей сейчас рядом.

      Мрачный Геральд  размеренными шагами ступает перед нами и деревянные половицы жалобно скрипят в такт его тяжёлой ходьбе, что начинает сильнее раздражать Люцифера. Его мимолётный взгляд не предвещает мне ничего хорошего, так что, в скором времени издавать жалобное звучание будут не только несчастные половицы, но и я сама, прямо как миленькая. Нервными движениями пальцев верчу камушек красивого сапфира и не свожу глаз с Мисселины, которая выглядит так, словно это она провинилась перед всеми и ей придётся отчитываться за произошедшее, а не нам.

— Поиграли в прятки и хватит, — мужчина облокотился о стол и скрестил руки, придирчиво оглядывая нас двоих. — С кого начнём?

      Ангел кинула в нашу сторону сочувствующий взгляд и отвернулась к окну, поправляя белоснежную мантию, ну а я уже была готова принять весь удар на себя, как Люцифер поднял ладонь в знаке молчания и с весёлыми искорками в глазах посмотрел на серьёзного учителя, терпение которого исчезало с каждой секундой. Геральд был зол, чуть-чуть взбешен и энергия его тяжёлым грузом оседала по всей площади небольшого кабинета, смешиваясь со светлым волнением Мисселины.

— Вы вызвали меня ради этого? Серьёзно поверили небылицам Непризнанной? Геральд, ты меня разочаровываешь, — дьявол сцепил ладони в замок и нервно усмехнулся, а моё самолюбие в очередной раз было безжалостно задето его царскими замашками.

— Да ну? — учитель спародировал веселье наследника и хрипло посмеялся. — Слова Вики звучали очень правдоподобно, когда из неё прямо вырывался крик души.

— Ещё бы они не звучали правдоподобно, — он метнул на меня хамский взор и обнажил своё самодовольство. — Кто не хочет быть родственной душой сына Сатаны?

      Я издала громкий смешок и свободной ладонью сжала подлокотник мягкого кресла, вжимая оранжевую обивку в кожу и чувствуя, как всё нутро наполняется обжигающей злобой на одного невыносимого дьявола, который старался вести себя максимально отстранённо от ситуации. Люцифер либо вынашивал гениальный план во избежание наказания, пытаясь скрыть правду, либо он в очередной раз не может устоять перед соблазном - самоутвердиться и снова поиздеваться.