Как же я люблю такие вечера! Солнце медленно спускается вниз, за вершину холма. Его лучи превращают зеленые кроны деревьев в золотые, косо светят в большое западное окно на втором этаже. Видно, как в воздухе кружат мельчайшие пылинки. Старый отполированный паркет светится бронзой. Я же сижу в дедушкином кресле, слегка щуря левый глаз. В камине горит огонь. Настоящий, живой. Хоть сейчас и начало сентября, в доме прохладно. Толстые стены из камня не пропускают тепла солнца. Скоро пойдут дожди, они будут поливать потускневшее золото листвы, пока она не опадет, не справившись с их яростным напором. Придется затапливать всерьез, а сейчас маленький огонек служит декорацией к прекрасно поставленному действу.
Такие вечера возвращают меня в прошлое. В те времена, когда этот дом еще не стал последним пристанищем отшельника. Кто бы мог подумать, что все так быстро кончится. Вот, кажется, весь мир в твоих руках - море по колено, горы по плечу. А, однажды проснувшись, понимаешь, что это было волшебным сном. Золотом осенней листвы.
Когда-то этот дом был полон смеха и радости. Но тогда мы не ценили сокровища, коими мы владели. Сейчас я много думаю об этом. Но все-таки наше время не было потрачено впустую.
Помнишь ли ты старый рояль? Он стоит все тут же, наверху, напротив камина. Сейчас он сломан. Струны лопнули уже давно. Жаль, починить его невозможно, а о том, чтобы выбросить, даже вопрос не стоит. Я, как и прежде, каждый день протираю его лакированную крышку, иногда ненароком задев безмолвные ныне клавиши, когда-то издававшие чарующие звуки.
А помнишь ли ты эти мелодии? Мы всегда играли в четыре руки, я - аккомпанемент, а ты - мелодию. Наши руки летали над клавишами, переплетались, заставляли рождаться звуки. Только нам двоим понятная мистерия. Нам нравилась быстрая музыка. Мы часто играли классику, но иногда и джаз. Нередко импровизировали. Но больше всего мы любили сонаты Бетховена. Особенно одну - №17. Да и ее название как нельзя более подходило к нашим чувствам - "Буря". Вступление игралты, а я подхватывал. Ты увеличивал темп, я следовал за тобой, заставляя стонать старый рояль. Неожиданно ты почти останавливался и тихо играл на legato. А потом опять срывался на furioso. В твоих глазах всегда светились веселые искорки. Волосы падали тебе на лоб, но ты отбрасывал их одним нетерпеливым движением и снова смотрел в мои глаза, наверно, такие же безумные, как и твои. Во всем мире существовали только мы трое. Я тонул в твоих бездонныхглазах, похожих на океан в шторм. А музыка тем временем лилась между нашими пальцами, как весенний ручей, что пробивает себе путь меж подтаявших глыбльда.
Вспомни дни, принадлежащие только нам. Время не существовало в том мире. Слова были не нужны, они только мешали. С каждой нотой я влюблялся в тебя все больше и больше, если такое могло быть возможным. Я и так весь твой. До последней ноты.
Это время прошло. Мне осталось лишь перебирать по крупицам бесценные воспоминания, да молчаливый рояль как подтверждение, что все это не было сном. Но обещаю тебе, еще когда-нибудь мы сыграем нашу сонату. Только представь себе: безоблачное небо, садящееся солнце, старый рояль под цветущей вишней, совсем такой же, как цвела в нашем саду, а вокруг ни души. И тогда я больше не отпущу тебя.
Примечания:
*legato (итал.) - протяжно, связно
**furioso (итал.) - неистово, яростно
