Этот славный мир

Глава 27

От лица Софии Сопрано:

Какова вероятность того, что я вернусь в лагерь живой? Или хотяб не с переломанными ногами?

За короткий отрезок времени я успела наколоться на колючку, неслабо ужалив ей пятку. Да и ещё огромная оса (точнее, прототип осы с фиолетовым брюшком), взявшаяся не пойми откуда, своим толстым жалом, чуть ли не врезалась в мой нос...

Мой нос вроде не цветок, так что же она жужжит вокруг него, будто он намазан мёдом?

Я беззаботно шла по зеленеющему простору, держа в руках небольшой букет белых ромашек, что благородно цвели и пахли пряной свежестью. Мои волосы высохли под нежным дыханием ветра и теперь развивались на ветру.

Ммм... Романтика одиночества... То что мне нравилось больше всего в этой отнюдь нелегкой жизни.

Да и все бы было прекрасно, но если бы не одно «НО»...

Я хочу есть... Очень сильно...

Вся эта радость длилась недолго, ибо голод мучал меня с таким азартам, что хотелось проглотить целого слона.

Хоть бы ягоды какие встретились... Но кругом, как назло, лишь бесконечные цветы и их одурманивающий запах.

Так и с голодухи помереть несложно.

В лагере я нечем, разумеется, не успела перекусить, что теперь сказывалось на моем организме в полной мере.

А время, тем самым, было ближе к четырём.

- Да-а, - протянула я вслух, беседуя сама с собой. - сейчас бы грибной суп Феликса не помешал... Как это, однако, интересно получается: то я целыми днями ничего не ем, то, буквально, помираю от пустоты внутри...

Солнце не светило, а откровенно пекло, прогревая под своими лучами каждую клеточку моей кожи. Оно как будто наверстывало упущенное, заставляя чувствовать на себе духоту и жар. Ветер, из нежного и прохладного, медленно, но верно превращался в знойный, раскалённый озверевшим солнцем.

Я щурилась под ярким светом, прикрывая лицо руками. Ромашки в руках увяли прямо на глазах, свесив тяжёлые головки к земле. Внутри я себя чувствовала точно так же...

К голоду добавилось ещё кое что похуже- жажда. Во рту было суше, чем в пустыне Сахара. Такое себе ощущение.

Я неспешно подходила к краю поля - моя единственная радость.

- Хоть за деревьями спрячусь. - кладя ладонь на затылок, который сразу же обжог своим раскалённым жаром, проговорила я.